Ванга. Тайна дара болгарской Кассандры

Неоднократно она рассказывала, что, когда все прочие спят, ей приходится перелистывать страницы человеческого бытия, проникать в прошлое и настоящее, в самые потаенные уголки душ и переживать трагедии, коих немало происходило с людьми во все времена. Голоса из неведомых миров позволяют ей почти со стопроцентной точностью предсказывать судьбу как отдельного человека, так и общества, и народа, и планеты…

Ванга называла себя мученицей не только потому, что на ее долю выпали тяжкие испытания: нищее, голодное детство, слепота, постоянные заботы о младших членах семьи… Немаловажную роль сыграло и то, что, предвидя плохие события, она не могла их предотвратить. Этот тяжкий крест она несла почти всю жизнь. По ее словам, когда рождается человек, вместе с ним рождается и его судьба, то есть будущее предопределено. Жизнь любого человека, стоявшего перед прорицательницей, пробегала перед ее сознанием, как на кинопленке, – от рождения до смерти. Предупреждая об опасностях, она надеялась на мудрость и случай, способные перевернуть лишь ей известную сущность законов мироздания. Ведь недаром говорят: «Предупрежден – значит, вооружен». Она не только прогнозировала события, но и давала советы, как улучшить будущее и избежать плохого. И многие, представьте, смогли изменить ситуацию в лучшую сторону!

Всех приходящих к ней она считала своими детьми и каждого пыталась сделать счастливым. Лицо ее озарялось глубинным, как бы неземным светом, когда прогноз был хорошим. И углублялись морщины, плотнее сжимались губы и тускнело лицо, когда приходилось сообщать тяжелые вести. Но, например, о предстоящей скорой смерти гостя она говорила лишь в единичных случаях, коих насчитывается за все годы ее практики не более пяти. И вообще вещать о предстоящих бедах ей, судя по всему, было нелегко. Возможно, Высшие силы предостерегали ее об осторожности или вообще запрещали говорить об этом, а возможно, сама она в силу деликатности не спешила огорошивать человека – кто знает? Но в таких случаях она обычно ограничивалась туманными намеками, стараясь не вдаваться в подробности.

Мало кому известно, что пророчица не всегда чувствовала силы вынести бремя, возложенное на нее Высшими силами, даже хотела уйти в монастырь. Но чем же это кончалось? Один раз монастырь встретил ее наглухо закрытой дверью – никого не было на месте, очевидно, все ушли на паломничество. Другой раз к ней вышла послушница и сообщила, что матушка настоятельница заболела и никого не принимает. В третий раз по пути в монастырь Вангу настиг сильный ливень… Так, видно, Всевышний предупреждал нашу героиню, что место ее – здесь, с нами, а не среди послушниц, далеких от мира сего.

Визитеры были наслышаны о том, что надо приносить рафинад, который лежал две-три ночи под подушкой, причем принести его мог и другой человек, все равно прогнозы были точными. Не отказывалась провидица и от денег, которые бросали в копилку – на храм. Но больше всего она любила, когда ей приносили… игрушки. Объясняется это, вероятно, тем, что ее голодное детство было лишено таких радостей.

Поздно ночью, когда домочадцы спали, она брала в руки каждую игрушку и разговаривала с ней. Помнила, кто что принес, и еще раз прокручивала события, связанные с конкретным человеком. Надо полагать, игрушки отвечали ей – ведь Ванга понимала язык неодушевленных предметов, животных и растений…

Обычно провидица уделяла посетителю три-пять минут, но при необходимости визит мог занять и больше времени, вплоть до часа. Ванга говорила, что спит она всего лишь восемь минут и больше нее работают разве что черви. И действительно, рабочий день ее начинался в шесть-семь утра, люди даже считали, что в это время связь Ванги с силами, питающими ее дар, максимально крепка, а предсказания особенно четки и точны. Заканчивался прием поздно, почти ночью.

Интересен вопрос: а как сама ясновидящая объясняет природу своего феноменального дара? Вначале она говорила, что виденное и услышанное ей приснилось или явилось в видениях, но со временем ее представление об «информаторах» изменилось:

– Вокруг меня обитают прозрачные существа, они подают голоса и сообщают информацию, которую я передаю людям. Эта информация достаточно достоверна и может касаться как умерших, так и ныне живущих. При этом ни расстояние, ни время никакой роли не играют. Бывает и немного по-другому: жизнь любого из приходящих ко мне прокручивается перед моим мысленным взором, как на кинопленке.

Общение с умершими