Читаем Ванга. Взгляд на Россию полностью

Во время интервью Наполеонов обронил, что Валчев вовсе не был усыновлен Вангой. Она познакомилась с ним, когда он был студентом, помогла поступить и выучиться. Родители Димитра были живы и здоровы.

«Это Мара и Валчо Вальчеви из села Карпатово».

В свою очередь помощница Ванги по хозяйству Витка Петревска рассказывала:

«Ванга очень сильно любила своего приемного сыночка. Она воспитала его, как воспитала бы родного. Он отвечал ей взаимностью. Тетя Вангелия гордилась, что Димитр стал большим человеком, ученым, что он преуспел в жизни».

Из книги «Ванга земная и неземная»:

Глеб Зегвелиев: «Это был 1996 год. Тетя Вангелия лежала в больнице, и я пришел навестить ее. Мы много говорили, говорили о совершенно разных вещах, но мое сердце дрогнуло именно в тот момент, когда по ее лицу потекли слезы и она вдруг сказала: «Мне тяжело осознавать, что я умираю и оставляю Митето». Она имела в виду своего приемного сына».

Но вернемся к рассказу Димитра Наполеонова. Однажды из кассы фонда пропала крупная сумма – пятьдесят тысяч левов.

«Мы, конечно же, начали расследовать это дело, и поиски привели нас к директору Петричского Бизнесбанка. Директор этот, что интересно, был членом нашего фонда. Не знаю, каким образом он открыл кассу и достал деньги, но смог найти в себе силы признаться в содеянном. Этот человек объяснил нам, что положил средства на банковский счет, чтобы получать проценты для фонда. Естественно, как вы понимаете сами, ни денег, ни процентов фонд так и не получил.

Кроме того, знаю, что у Вангелии были три банковские книжки: на двух лежала валюта, один счет был в левах. На третьей было около двенадцати миллионов левов, а вот сколько было денег в валюте – понятия не имею. Соль в том, что все три книжки как будто испарились. Кто украл деньги? Куда подевались книжки? Думаю, на эти вопросы мы с вами никогда ответы не получим».

Для самого Димитра Наполеонова история с фондом обернулась некрасиво. По его словам, помешала его честность: он не хотел подписывать фальшивые документы, не поощрял не относящиеся к делу траты и строго наказывал за откровенное воровство.

Когда ее старинного друга отстраняли от руководства фондом ее близкие, Ванга ничего не смогла поделать.

«Ей было очень передо мной неудобно».

«Тетя Ванга очень любила людей, – вспоминала Витка Петревска. – Мы как-то разговорились с ней, и она сказала мне, что нет разницы, кто человек – болгарин, цыган, румын, политик, – всех сделал Бог. Как же она была счастлива, когда люди приходили поздравить ее с церковными праздниками. Она сидела на скамье в саду, а перед ней выстраивалась очередь из молодых, стариков, мужичков средних лет. Ей целовали ручку, а Ванга радовалась, точно ребенок».

Витка прожила с Вангой одиннадцать лет.

Стефка Петревска – дочь Витки – рассказывала:

«После смерти Ванги у моей мамы нашли опухоль. Ей было тогда 85 лет, и на хороший исход операции она не очень надеялась. Накануне операции ей приснилась Вангелия. В руках у мамы были свечи.

«Я пришла узнать, как ты, Витка. Ты только не бойся», – сказала Вангелия и свечи забрала.

Моя мама была успешно прооперирована и дожила до 92 лет».

Спустя двенадцать лет после смерти провидицы дом ее, что на улице Ванги в центре города Петрич, был преобразован в городской музей. Пока шли судебные разбирательства, дом этот был забыт и заброшен.

Приятельница прорицательницы Фимка Гогова рассказывала:

«С тех пор, как Ванги не стало, дом ее родной был занят семьей цыган. Пока они там живут. Многое в доме изменилось».

Через какое-то время постояльцев выселили.

Когда же власти о доме вспомнили, поняли: придется поработать – убрать появившиеся на стенах плесень да паутину, сделать ремонт. Потрудились не напрасно. В гости к бабушке Ванге стали приезжать из разных уголков света, впрочем, так же, как это было и всегда.

Вот недовязанная кофта, вот сумка, вот люстра из чешского хрусталя, китайские вазы, гобелены, обязательные иконы в молельной комнате, застекленная терраса.

* * *

Племянник Ванги Огнян Стоянов вспоминал:

«Я помню, это случилось в Рупите. Взрослые сидели с Вангой у нее в домике, а я во дворе играл в свете лампы и ловил летящих на свет насекомых. Поймав, я посадил в спичечный коробок двух особенно красивых жуков. Через какое-то время кто-то пришел ко мне и сказал, что бабушка Ванга зовет меня.

– Ты знаешь, что зеленый рогатый жук уже прилично прогрыз коробок, и если ты его не выпустишь, у тебя в штанах начнется пожар.

В ужасе я сунул руку в карман, достал коробок – и правда, он был весь изгрызан, а рогач уже высунул из него свою голову.

– И чему вас только в школе учат, – смеялась Ванга.

Вспоминаю я и еще один день. Вангелия попросила меня сфотографировать ее.

– Знаешь, почему я прошу тебя об этом? Пройдут годы, и в один прекрасный день тебе захочется вспомнить то, что было когда-то. У тебя уже будут свои дети. Ты достанешь эти снимки и скажешь им: «Вы знаете, кто это, ребята? Это Ванга. И ты расскажешь им сказку. Сказку о том, как все было.

Составитель Юлия Бекичева

Перейти на страницу:

Все книги серии Мудрость великих

Беседы и суждения
Беседы и суждения

Конфуций… Его имя по-китайски звучит как Кун-цзы, а переводится как Мудрец Кун. Он был крупнейшим мыслителем и ученым. Его изречения передаются изустно из века в век. Его именем названо течение в философии, которое живет и развивается вот уже более пятнадцати веков. Его учение давно распространилось за пределы Поднебесной и обрело почитателей во всем мире. Перед читателем – поистине сокровищница древней китайской мудрости, не теряющей своей актуальности, выразительности и глубинного этического смысла и поныне.Ученики записали его высказывания, обобщив их в книге, название которой по традиции переводится как «Беседы и суждения».Книга проиллюстрирована многочисленными произведениями древней и средневековой китайской живописи, в том числе и выполненными по шелку.

Конфуций

Прочее / Древневосточная литература / Классическая литература
Тамплиеры. История ордена рыцарей-храмовников
Тамплиеры. История ордена рыцарей-храмовников

После удачного Первого Крестового похода и создания Христианского Иерусалимского королевства на Святую Землю хлынул поток паломников, жаждущих поклониться христианским святыням. Само собой, многочисленные группы людей, странствующие через Палестину, разжигали в мусульманах чувство мести за захват их исконных территорий и городов. Пилигримы подвергались смертельной опасности.Несколько рыцарей высокого происхождения, получив благословение у короля и Церкви, взяли на себя заботу по охране паломников и всех христиан, которые в больших количествах передвигались по Святой Земле.Так возник орден тамплиеров – воинство Христово, эта монашеская община объединила монахов и воинов. Весть о подвигах, бесстрашии, аскезе и служении Богу бедных рыцарей Христа распространилась далеко за пределы Святой земли.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Чарльз Г. Эддисон

История

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука