Ваниль для попаданки

И вы хотите меня уверить, что беременная женщина забрела туда случайно, просто прогуливаясь перед сном? Ню-ню…

Марк дернул подбородком. Что он хотел этим сказать? Надо было хоть заранее договориться о системе сигналов, а теперь — что. Я пожала плечами.

Колдун мотнул головой в направлении долины. Это что, он меня назад зовет? С ума сошел? Столько прошли, преодолели, платье я, наверняка, испортила — и повернуть назад в шаге от цели?

Я подобрала подол, у колдуна аж челюсть подпрыгнула, и завязав его на талии, почти легла животом на мокрую скалу.

Сильная ладонь схватила меня за плечо и рванула назад. Я обернулась с таким выражением лица, что колдуна аж шатнуло.

— Я пойду наверх, — заорала я, не особенно заботясь, услышат меня или нет. пусть по губам читает. Если разобраться, не сильномогучее колдунство.

Марка перекосило. Но он довольно быстро взял себя в руки и изобразил нечто, словно плел из воздуха невидимую веревку. Я не сразу сообразила, что это не пантомима, которую мне следует разгадать, а как раз то самое колдунство. А он доплел, сделал вид, что обвязывает воображаемой веревкой меня, второй конец привязал к себе, отстранив меня жестом, примерился — и довольно резво пополз наверх. Метра через четыре он подергал за свою псевдо-веревку, и я почувствовала вовсе не воображаемые рывки в районе талии. Вот, значит, как. Это реальная страховка? ОК, так жить можно!

Когда мы вскарабкались наверх, туда, где тропа заканчивалась плоским длинным уступом, платье можно было выбрасывать. Бархатный камзол и штаны Марка выглядели не лучше, да и сами мы: грязные, исцарапанные, растрепанные, с явным безумием в глазах… Нет, в магазине DVD на диск с такой обложкой я бы повесила стикер "18+". Детям это нельзя, спать не будут.

Без призрачной, но, как оказалось, очень даже настоящей веревки я бы раз шесть навернулась и мяукнуть не успела. К чести колдуна, он никак это не комментировал, даже про себя, просто лез вперед и тащил на буксире одну не в меру упертую студентку- недоучку со склонностью к авантюрам.

Мы всцарапались на этот уступ на четвереньках и повалились друг на друга, тяжело дыша. Вид отсюда открывался — дух захватывало: чаша водопада лежала под нами, были очень отчетливо видны все пять струй, которые били в нее с нездешней силой, а там, внутри, в клубах белой пены, посверкивал гранями темный алмаз невероятной, запредельной глубины. Озеро, скорее всего, возникло на месте тектонического разлома. Я обернулась к Марку, чтобы поделиться своей догадкой, забыв, что шум делал это невозможным. И осеклась — его глаза горели. Колдун крутил головой, рассеченная бровь кровила, но ему было не до такой ерунды. Его просто перло от восторга, он щурился, сжимал кулаки и шептал себе под нос что-то явно нецензурное.

— Ага, — согласилась я, — круто. До костного мозга пробирает.

Выступ был совсем небольшим, глубокая щель — всего одна. Так что найти этот кошель было вопросом времени и пары внимательных взглядов. То, что Марк заметил его первым — случайность. Я просто немного опоздала.

Он показал глазами, я проследила за его взглядом, заметила торчащий шнурок, встрепенулась. Он несколько раз быстро кивнул, осторожно поднялся, сначала на четвереньки, потом на колени. Потом на ноги. Сделал короткий шаг. Второй. На третьем пальцы колдуна дотянулись до щели.

— Ох ты ж святые котики, — сообразила я — нам же еще вниз как-то спускаться.

Настроение мгновенно полетело в этот самый низ, камнем, далеко опережая нас с Марком.

Солнце уже перекатилось далеко-далеко за полдень, время приближалось к обеду, когда мы выбрались на небольшую круглую полянку, со всех сторон окруженную плотным кустарником барбариса, и, совершенно обессиленные, повалились на траву.

— Сколько ты здесь? Третий день? — пробормотал Марк, — а я шесть лет. И я никогда там не был, представляешь? Никогда…

— Ну вот, побывал, — пробормотала я, разглядывая руки и колени и соображая, как я объясню все эти боевые шрамы Иоланте и Ее Величеству. Упала с табуретки? Должно быть, табуретка взбесилась и сбросила меня на семейку особо колючих ежей.

Марк запустил руку за пазуху и вытащил нашу добычу. Я потянулась к ней, и он без слова протеста отдал мне фиолетовый бархатный кошелек, стянутый витым шнуром. На нем был вышит золотом вензель королевской семьи. Только… что-то в нем было не так.

— Цацек по периметру не хватает, — пояснил Марк, — чем древнее вензель, тем он проще и строже. А чем ближе к нашему времени, тем больше на нем всяких барашков накручено. По виду можно довольно точно определить период.

— И? — спросила я. Ненавижу ходить вокруг да около и тянуть слона за хобот, — Это то, что нам нужно?

— Ты имеешь в виду, не кошелек ли это королевы Елены? Нет, однозначно. Семьдесят лет назад королевский вензель был точно таким же, как сейчас. Этот — гораздо старше.

— Ты хочешь сказать?.. — я даже привстала.