Ваниль и карамель

Просыпаюсь лишь дважды. Один раз — когда Влад укрывает меня пледом и подтыкает его, как одеяло ребенку. Его пальцы на несколько секунд запутываются в моих волосах, а мгновение спустя я ощущаю легкий, словно перышко, поцелуй на правом виске. От него в груди становится горячо, и сердце стучит сильно-сильно. Но сон сильнее, и уносит меня в уютной, глубокой лодке по озеру в выдуманной мною хельзе.

Второй раз я просыпаюсь сама. Влад сидит ко мне боком, сосредоточенно глядит в монитор ноутбука и периодически щелкает мышью. Я смотрю на него и вспоминаю время, когда была еще совсем девчонкой и засыпала в кресле, а просыпалась уже в кровати, укрытая под горло одеялом. Влад гладил меня по голове и шептал: «Спи», а ночник отбрасывал пятно света на темный участок покрывала.

Странно, что я вспоминаю об этом именно сегодня. Память вообще странная штука.

Я еще долго стараюсь на него смотреть. Даже не знаю, почему — просто захотелось. А где-то глубоко, в груди шевелится холодной змеей старая обида.

Как мы допустили все это?

Что с нами произошло?

Глава 18. Подводные камни

Свет лился из полуоткрытой двери, нагло врывался в спальню, стелился по полу и норовил забраться под кровать. Я смотрела на него устало и почти безучастно — лишь отмечая присутствие, но не выдавая, что не сплю.

В коридоре шептались. Старались тихо, видимо, чтобы не разбудить меня, но выходило не очень — я все же проснулась. Лежала и слушала. Слова мне предназначены не были, но уши затыкать было лень.

— Меньшее, что мне сейчас нужно — война со скади, — донесся из коридора раздраженный голос Влада. Его спина перекрывала дорогу свету, тень от его фигуры стелилась по полу, а свет обтекал ее по контуру.

— Так нельзя, — отвечали ему, и я не сразу поняла, что говорит Ира — говорит тихо, но яростно, пытаясь убедить и воззвать к благоразумию. — Законы писали не мы. Если ее муж узнает…

— Ее муж в курсе, — зло перебил Влад, его спина дернулась, и тень дернулась следом, угрожающе заползая на постель. — Форс-мажор у нас, если ты не в курсе. К тому же, я не лезу в твою жизнь, и не спрашиваю, с кем спит моя жена.

— Я не хочу ссориться, — примирительно сказала Ира. — Лишь напоминаю, что раздоры со скади не принесут атли добра.

— За ней приходил древний. Древний, Ира! А теперь Альрик мертв, и невесть кто еще придет. Предлагаешь оставить ее одну? Или сама посидишь, покараулишь?

— Я могу, ты же знаешь.

— У андвари небезопасно. Теперь, когда я почти уверен, что тот, кого мы ищем, из этих… — Он сделал паузу и добавил ядовито: — Но можешь покараулить своего друга. Он-то не воин, а всего лишь жрец.

— Мы обсудили это давно, — недовольно пробормотала она, сбавляя тон.

— Я был на нижних слоях, — серьезно произнес Влад, видимо, посчитав тему ее отношений к Крегом недостойной внимания, — и кое-чему научился. Пока Эрика нет, я единственный, кто сможет сейчас ее защитить. Неуместно вспоминать о нелепых законах в нашем случае.

— Они не нелепые, — почему-то обиженно возразила Ира и сдалась: — Хорошо. Только не делай глупостей. И учти, Лили не считает такое поведение приемлемым, так что готовься к утренним нотациям.

— Да плевал я на Лили и всех андвари вместе взятых! — раздраженно бросил Влад и оглянулся, видимо, побоявшись, что может разбудить меня. Увидел, что не сплю, странно сощурился и зачем-то добавил, не сводя с меня колючего взгляда: — А чтобы наделать глупостей, нужно делать их вдвоем.

Почему-то мне стало неловко, что я их подслушала. Стыд пополз по лодыжкам, по бедрам перебрался на бока, разлился теплом в животе — пульсирующим и дискомфортным.

Или то был не стыд?

Странное чувство, будто бы взгляды и правда умеют обжигать. Не затрагивая ткань одежды и пледа, которым я была укрыта под самое горло, проникать, растекаться по коже и оставлять ожоги.

Чтобы как-то отвлечься от пугающих ощущений, я села. Прервала связь взглядов, опустив свой на сжатые в кулаки руки. Влад прикрыл дверь, и свет, моргнув на прощание, просочился обратно в коридор. В комнате осталось лишь расплесканное, мутное излучение монитора.

— Не спишь, — констатировал Влад. Шагнул в пространство спальни, тут же его заполняя. Подошел к окну и отодвинул занавески. Со второго этажа парк за домом наверняка выглядит красиво.

— Выспалась.

Голос прозвучал тихо и как-то затравленно. Плохой знак.

Телевизор в углу молчал и пялился темным экраном.

— Ира приходила, — сказала я зачем-то.

Влад кивнул, не поворачиваясь.

— Предостерегала меня от глупостей.

— От каких?

— Ира считает неприличным, что мы проводим ночь в одной комнате. Ты же теперь замужняя женщина.

Последняя фраза напрочь пропитана сарказмом и горечью. После нее тепло усиливается, жжется, и я встаю. На ногах легче. На ногах я не чувствую себя настолько беззащитной. Тру плечи и мнусь с ноги на ногу.

— Эрик звонил, — как бы между прочим, холодно обронил Влад. И замолчал, выжидая. Свет из окна проникал в комнату полуразбавленным и покрывал маской загадочности его лицо.

— И? — спросила я, приложив ладони к груди. Сердце билось под самыми ребрами, словно пыталось вырваться.