Ваниль и карамель

Они были у источника, сказала я себе. Соединялись, как совсем недавно соединялись мы с Эриком. Ее жила так же отмечена кеном Влада, на ней его отпечаток. Странно, что я не понимала этого раньше. Не понимала, насколько тогда они стали близки, и близость эту не затрешь ссорами, переездами, сильной волей.

Приветствовать жену Влад не торопился. Так и остался стоять в отдалении, пока я обнимала Иру и радовалась, что, наконец, вижу ее. Крег как обычно был сдержан и мил. Пожал мою руку и сказал тихо — так, чтобы услышала только я:

— Я знаю, зачем ты здесь. — Затем кивнул на мою руку и улыбнулся: — Вижу тебя можно поздравить.

Ира проследила за его взглядом, ее глаза расширились от удивления, и все, что она могла, это произносить несвязанные друг с другом слова:

— Когда… ты… зачем… Полина!

Последнее слово вырвалось вздохом недоумения, ярости и обиды.

— Мое решение, — твердо ответила я. — И оно не импульсивно. Я давно хотела, и Эрик хотел. Вот и…

— Идем! — скомандовала она, схватила меня за руку и потащила вглубь коридора.

В коридоре царил полумрак. В мягком ворсе ковра тонули наши шаги, вернее шаги Иры, шпильки ее туфель безжалостно впивались в ткань, и та глушила звук, как могла. Мои кроссовки ступали мягко и неслышно, утопая и вновь выныривая из роскошной дорожки.

Светильники на стенах лили приглушенный свет нам на головы, смягчали контуры теней.

Наверное, не нужно было идти с ней в отдаленное крыло незащищенного дома, но я шла. Каждый шаг наполнял изнутри тревогой, за спиной мерещились шорохи, тихие шаги, и я испуганно оборачивалась, и, никого не обнаружив, уверялась в мысли, что следят за нами тайно. Впитавшись в стену, слившись с ней, расставив жучки по дому — не суть. Я — дичь, и охотник близко.

Ира буквально захлопнула за нами дверь кабинета. Я была тут однажды — когда впервые увидела Барта. Он обнимал, а я плакала.

— С ума сошла?!

Ира смотрела прямо в глаза, выжигала паутину, которой я заплела в попытках спрятать главные свои душевные тайны. Я плела ее старательно, каждую секунду, пока никто не видит, вытаскивала из-под кучи прелых листьев крупицу важного и прятала в кокон. Затем снова. И так, пока не спрятала все.

— Это же навсегда, не понимаешь, что ли?

— Понимаю, — кивнула.

— А как же… как же Влад? — Она выглядела растерянной и несчастной. — Я думала, вы когда-нибудь…

— Что? — Я подошла к ней, взяла за руку — почему-то холодную и влажную. — Ира?

Молчала. Смотрела в пол и, казалось, вот-вот расплачется.

Ира редко плачет. Было однажды зимой, в снегу. Тишина вокруг и деревья голые, облепленные белым, липким. Если пошевелить, белое падает за воротник, и приходится комично дергаться, чтобы вытряхнуть.

— Ничего.

Глаза она так и не подняла. Наверняка, плела свою паутину. Расстояние разделяет, раньше она многим делилась, а сейчас не хочет сказать главное.

— Ты поэтому не возвращаешься?

Дыхание замирает на выдохе, пока она поднимает на меня глаза. И спокойно говорит:

— У меня есть Крег.

Крег для нее — прикрытие. От собственных мыслей, сожалений, обид. И я впервые подумала о том, что он ей, по сути, не нужен. Просто ширма, не более. Впрочем, доказывать что-то и проводить сеанс психоанализа не хотелось. Когда Ира в таком настроении, из нее лишнего слова не вытянешь. Поэтому я кивнула и согласилась:

— Хорошо.

— Влад сказал, тот, кто проводит те жуткие ритуалы, в Москве. Он может быть одним из андвари, да?

— Может.

— И где тогда, к чертям, твой муж?! — возмутилась она. — Отпустил тебя сюда одну. Разве он не в курсе? Разве не должен запереть тебя на семь замков и беречь, как хрустальную вазу?

— Ну хватит уже, — нахмурилась я. — Тебе не кажется, что ты относишься к нему предвзято? Что ненавидеть Эрика за разногласия Ивана с Эдмундом глупо? — Я склонилась к ней ближе, чтобы никто — даже стены, даже тени на этих стенах — не мог нас услышать, и шепнула: — Он рядом. Нам нужно поймать сумасшедшего маньяка сейчас: если он убьет Альрика, Эрик не справится, понимаешь?

— О нем столько говорят, что я даже сомневаюсь иногда, что он настоящий. Кровь Херсира… будто кто-то верит еще, что легенды говорят правду, — буркнула она.

— Эрик верит в Первых. Он учился у Арендрейта.

— Или у того, что называет себя Арендрейтом, — скептически заметила она.

Я пожала плечами, провела ладонью по животу.

— На мне его печать, я видела, на что она способна. Думаю, даже Альрик не в состоянии меня убить, не погибнув сам. И Эрик может себе позволить отпустить меня сюда. Он бы не стал рисковать, если бы…

— Если бы был умнее, — перебил меня Влад и неслышно скользнул в комнату. — Кажется, недальновидность заразна и передается через кен. Говорю же, дом не защищен. Умный поступок — пойти в безлюдную его часть и разводить мимими!

— Ой, — вырвалось у Иры, она зажала рот рукой и огляделась, будто враги должны были тут же посыпаться на нее горохом.

— Эрик знает, что делает, — возразила я раздраженно. — Ничего не случится. А если случиться…