Ваниль и Корица. Fairytale

Сильно обидевшись, я слушала, как он обрекает наш день на провал. Он обещал, что сделав две остановки, мы сходим посидеть в ресторан, где я и планировала узнать его еще ближе… вот только все это было бессмысленно. Этот человек изначально думал иначе, считал наше свидание чем-то иным. Теперь мне стало понятно, почему он не желал рассказывать мне о себе. Зачем? Я же должна была стать просто «хорошим временным промежутком», возможно, очень даже кратковременным.

Осознав, что весь этот день был отвратительным и ужасным, я впала в бешенство.

— Ах ты, гад!

— Чего? — переспросил он. — Потише малолетка! — я готова была поклясться, что он специально так называет меня. Чтобы было еще обидней.

И он был прав. И это было выше моих сил. Я не помнила, чтобы хоть кто-то так злил меня. Шумно втянув в себя воздух, я произнесла:

— Что уж тут. Надеюсь, ты переживешь, что та самая малолетка тебя отшила.

— Ха-ха-ха! Так… — покачал он головой. — Не беси меня!

— Желаешь провести хорошо время? Возвращайся к моим тезкам… они наверняка тебя пожалеют… хотя, судя по тому, как ты обижен на этих девушек, до них может и дошло, что Дима для них не слишком хорошее время препровождения.

Замерев после услышанного, он, спустя пару мгновений, поднял на меня свой взгляд, переполненный яростью:

— Что ты сказала?

— Что слышал, — испугавшись, что он не дай бог сделает мне больно, я попятилась назад.

— Ты какого черта вообще говоришь мне подобное? — его глаза заметно краснели.

— Хочу и говорю! — я не понимала, откуда во мне столько смелости. — Помню я рассказ Антона о твоей разнесчастной любви! Какой ужас, — пропилила я его взглядом. — Вот и здраво предполагаю, что та девушка или сколько их там было, в конце концов, просекла, какой ты засранец на самом деле. Но если они там даже и подкладывались под тебя, то не думай, что я буду.

— Закрой, — он указал на меня пальцем. — Свой рот!

— Пф…

— И не смей! — наступал он на меня. — Так говорить о тех, кого не знаешь!

Сделав вид, что плюю на землю, я ответила ему свирепым взглядом:

— Как ты со мной, так и я с тобой!

— Что? — состроил он непонятную физиономию. — Да ты вообще больная какая-то!

— Сам больной! — он действовал на меня волшебным образом. За пять минут ссоры с ним я наговорила столько плохих слов, сколько не произносила за все предыдущие годы.

— Такая сука! — сплюнув по-настоящему в сантиметре от моей балетки, он развернулся. — Уебищная тварь…

Услышав его оскорбления, я хотела ответить ему на это, но поняла, что язык просто-напросто не поворачивается сказать слова, еще более отвратительней произнесенных мной до этого, в его сторону. И дело было не в том, что этот человек не заслуживал их, нет, на мой взгляд, это было бы справедливо. Но я, просто-напросто не пользующаяся подобным лексиконом, не смогла выдавить из себя столь низкие оскорбления. Дмитрий же, не обращая внимания, что я уже не отвечаю ему, продолжал покрывать меня матом.

Поняв, что моя смелость, моя злоба, мои силы куда-то исчезли, я сжала челюсти, почувствовав, что скоро не выдержу и заплачу.

— Эй! — в ужасе воскликнула я, увидев, что он завел мотор на своем квадроцикле.

Ничего не понимая, я направилась в его сторону.

— С дороги сошла!

— Ты… решил уехать? Один? А я?

— Радуйся, — он притормозил возле меня. — Иначе, после всего сказанного, я тебя убил бы.

На этом, мощно газанув, он умчался прочь.

— Вот с таким истериком мне приходится жить! Да мне нужно премию за выдержку давать!

— Мда… — у меня не было слов.

— Какого хрена? — возмутился главный герой. — Она заехала мне по самому больному, между прочим. Что я тогда чувствовал, никого не интересует?

— Что ты чувствовал, мы узнаем позже. Но со стороны твоей половины твое поведение смотрится реально стремно. Ха-ха-ха!

— А нефиг было меня отшивать. Еще и оскорблять моих близких. Эй!

Получив по голове от своей соседки по дивану, он перекрестил на груди руки.

Мне понадобилось около получаса, чтобы прийти в себя и осознать, что произошло. Еще полчаса ушло на то, чтобы я продумала дальнейший ход своих действий. В конце концов, смирившись с подлым, низким, отвратительным поступком Димы, поняв, что он уже точно за мной не вернется, я села на свой квадроцикл. Села и заплакала.

До этого слез не было. Я просто ошарашено думала что делать, при этом, пытаясь найти телефонную связь, но в парке не было сети. Уставшая, обиженная, брошенная я громко разревелась, боясь, что не смогу добраться обратно. В парке, как назло, было очень мало народа. За весь день нам встретилось от силы десяток людей, а теперь, когда дело шло ближе к вечеру, я всерьез испугалась, что и вовсе не найду никого, кто бы смог мне помочь.

В конце концов, поняв, что плакать лучше в своем уютном номере, до которого мне предстоит добраться в одиночку, я с третьего раза завела квадроцикл. Решив, что это добрый знак, сглотнув слезы и оставшиеся размазав по лицу, я медленно развернулась, думая о том, как же буду вбираться в гору, с которой мы вместе спускались.