Ваниль и Корица. Fairytale

Примерно девяносто процентов наших с ним встреч во время работы начинались в одном и том же стиле, а именно, в его упреках в сторону моего внешнего вида. Почему-то его бесило то, что я не надеваю в офис костюмы, в которых работало большее количество нашего народа. Я же… про себя понимая, что, в принципе, он имеет право диктовать данные условия, всячески пытался избегать подобных передряг, порой даже специально переодеваясь, зная, что он может нагрянуть или же попросту быть неподалеку от меня. Однако, что бы я не делал, почему-то он был очень удачлив на мои джинсы с толстовками, а я был очень неудачен и именно в таком виде вечно попадался ему на глаза. Далее шел разговор с намеком, который я делал вид, что воспринял всерьез и, конечно же, в следующий раз исправлюсь, однако происходила встреча за встречей, но ничего не менялось. Кажется, я действительно испытывал его терпение, но нежелание носить какую-то совершенно неподходящую мне по стилю одежду, пока пересиливало меня. В общем-то, прочитав очередное напоминание о внешнем виде сотрудников, я сразу же понял, в чей огород отправлен сей камень, поэтому шагая по коридору, подтянув до локтей рукава толстовки, мысленно просчитывал про себя процент вероятности своей встречи с боссом на этот раз.

Благодаря огромным, заменяющим внешнюю стену, окнам, любуясь панорамой города, я быстро добрался до нужной мне двери и, для видимости постучав, открыл ее.

Войдя в довольно просторный светлый, также с огромными окнами в пол, кабинет, я осмотрелся по сторонам. Все было таким же. Ничего с момента моего отъезда не изменилось. Хотя я бы сильно удивился, если бы Паша за неделю моего отпуска решил кардинально изменить свое рабочее место.

Его кабинет был оформлен в стиле минимализма. Возле окна стоял большой, широкий с блестящей глянцевой поверхностью стол. За ним, спинкой к виду на город, расположилось удобное, массивное черное кожаное кресло, в котором любил медленно раскачиваться его хозяин.

Напротив стола стоял небольшой, довольно высокий диван, в котором обычно сидели сторонние личности. На одной из стен было прикреплено несколько, опять же, глянцевых полок. Они играли скорей декоративную роль. На них расположились разнообразные книги, в основном соответствующие тематике компании. С противоположной стороны занял свое место небольшой бар, в котором Паша хранил, на мой взгляд, все самое интересное, что было в его кабинете.

— Здоровень! — поздоровался я с другом, которого не видел больше недели.

Оторвавшись от экрана моноблока, стоящего на столе, Павел, качнувшись в кресле, поднялся мне навстречу:

— О-о-о! Привет!

Я ужасно соскучился по нему. Каждый раз, когда кому-то из нас приходилось надолго пропадать с горизонта другого, мы ощущали некий дискомфорт. Мать, которая всячески пыталась влезть в мою личную жизнь, однажды выслушав мою тираду о том, кем я считаю Павла, слинявшего на столь долгое время заграницу, назвала это очередным этапом сближения. Выслушав ее песнь, я поставил ее перед фактом, что не отливаю голубизной, поэтому слушать ее дифирамбы по поводу наших с Пашей отношений, несколько противно. Она же, непонятно с чего обидевшись, в который раз указав на мою грубость, махнула на меня рукой, сказав, что со мной бессмысленно разговаривать о чем-то высоком.

Павлуха предстал передо мной в своем обыденном виде. В одном из своих многочисленных костюмов, которых у него было не меньше, чем платьев у его жены, в выглаженной белоснежной рубашке с галстуком, который он умел завязывать за несколько секунд, что вызывало во мне приступ головокружения, ну и в начищенных ботинках, которые, как я подозревал, он лично вылизывал, стоило ему остаться в кабинете одному. Мои кроссовки, которые я умудрился перепачкать, совершая пробежку до машины, смотрелись как-то совсем по-убогому рядом с его обувью.

— Не скажешь мне… какого хера, я не мог до тебя дозвониться, и почему мне не пришел ответ на сообщения? — поинтересовался я, протягивая ему в качестве приветствия руку.

Пожав ее, после, дождавшись, пока я отцеплюсь от него со своими дружескими объятиями, он, указав мне рукой на диван, сам присел на край своего стола.

— Блин… — покачал он головой. — Потому что последние дни у меня были совершенно жесткими. Прости. Я не мог тебе ничего ответить, потому что… — тут он над чем-то задумался.

— Потому что? Что? — падая на диван, переспросил я.

По тому, как он пытался подобрать нужные слова, я сразу же догадался, о чем сейчас пойдет речь. Вернее, о ком.

— Это все она? — нахмурился я.

— Ну… — шумно выдохнув, усмехнулся он. — Скажем так… мой телефон пока что недоступен. И это невзирая на то, что до меня не дозвониться людям с работы. Со скайпом та же беда.

— Боже мой… — закатил я глаза.

— И дабы не усугублять ситуацию… я пока решил не спорить с этим.

— Ха-ха-ха! И как долго это продлится?

— М-м-м… — всерьез задумался он над моим вопросом. — Ну мы… уже разговаривали утром, так что… я думаю недолго.

— Ха-ха-ха! Заебись! Заебись у тебя жена! — показал я ему поднятый вверх большой палец.