Ванильное мороженое

А может быть, она вообще не любит его и рассматривает исключительно как средство для достижения своей цели, как временного любовника, который преподаст ей азы эротики. Но этот сценарий казался ему маловероятным. Ведь он в конце концов психолог и в чем в чем, а в человеческом поведении разбирается.

— Мелани, не нужно ничего сейчас говорить, — заверил ее Кларк, пытаясь поймать руку Мелани и не преуспевая в этом. — И даже делать ничего не нужно. Просто я подумал, что, поскольку до сих пор мы были честны друг с другом, мне следует сказать тебе и об этом.

— Ты потому и ушел? Чтобы решить, быть ли честным со мной?

Кларк покачал головой. Он был в полной растерянности из-за того, что его заподозрили в подобной расчетливости. И, если быть откровенным, напуган тем, что она может отвергнуть его лишь потому, что он сказал правду.

— Мне нужно было время, чтобы подумать.

— Может быть, тебе нужно было это время потому, что ты не на сто процентов уверен в своих чувствах, Кларк. Мелани подползла к нему. Ее дыхание было отрывистым, в глазах написано отчаяние. — Мы только начали узнавать друг друга в последние два дня. Мы не можем принимать решений, способных изменить всю жизнь, только потому, что у нас был незабываемый сексуальный опыт.

Изменить жизнь?

— Как может признание в искреннем чувстве изменить твою жизнь?

Она не ответила, продолжая собирать видимые следы этого опыта, напоминания о том, что они только что пережили.

Проклятье! Кларк схватил ее за плечи, прекратив эту суету, и, посмотрев Мелани в глаза, увидел в них страх. Настоящий страх, нет, просто ужас. Он мог бы поспорить на свой «шеви», что она любит его, но эта любовь не вписывается в ее планы. Он не оценил всех последствий, которые повлечет за собой его признание.

Кларк попытался разрядить атмосферу с помощью простодушной широкой улыбки.

— А ведь и правда опыт был потрясающий?

Мелани вздохнула с облегчением.

— О да. И мы еще далеко не все испробовали. — Она провела ладонями по плечам Кларка, а затем обхватила ими шею и уткнулась лицом в его грудь. — Может быть, то, что было, — это только пролог к нашему будущему. Ближайшему нашему будущему.

Господи, как же он хочет ее! Кларк порадовался, что не застегнул джинсы. Его сотрясала дрожь вожделения, которая усилилась, когда она провела рукой вниз по его телу. Но теперь это уже было не только вожделение. Он хотел слиться с ней, неразрывно связать с ней себя… заняться с ней любовью так, чтобы она забыла обо всем на свете — о своих целях, мечтах, сомнениях — в порыве любви к нему.

Но он знал, что не может этого сделать. Как и не может заняться с ней любовью сегодня ночью. Всю свою жизнь она прожила с другими людьми, заботясь об этих других людях. До сегодняшнего уик-энда у нее не было возможности побыть самой собой, и вот появляется он со своим сердцем на блюде и угрожает всему тому, что она считает идеальным будущим. Он должен переубедить ее, но это не делается за одну ночь.

Собрав все силы, Кларк отвел ее руки.

— Нет, Мелани. Это ближайшее будущее наступит не сегодня.

Фыркнув, она села на пятки и открыла рот, чтобы что-то сказать, но, видимо, передумала и крепко сжала губы. Не проронив больше ни слова, закончила собирать пакет, задула свечи и исчезла в доме. Кларк догадывался, что она пошла переодеться и готовиться к обратной поездке.

И на этот раз не к нему, а к себе. Он воздвиг преграду между ними, возможно, испортил то, что могло бы быть лучшим любовным актом в его жизни. Но Кларк воспользовался шансом, которым, как понимал в глубине души, не мог не воспользоваться.

Он взял себе тайм-аут там, в сарае, и Мелани заслуживает того же. И этот перерыв не слишком затянется, думал он, поднимая плед и стряхивая с него сучки и листья. Он уже знал, что предвкушение и ожидание идут Мелани только на пользу и что она буквально расцветает, когда чувствует свое женское могущество. Он сдал ей последний бастион — свое сердце. И теперь остается только надеяться, что, когда он вернется в ее жизнь, Мелани по-прежнему будет нравиться то, что он ей предлагает.

13

— Ты — что?!

Мелани хватило одного взгляда на негодующую Кэтлин, чтобы полезть под раковину в поисках ведерка, которое, как ей помнилось, должно было там стоять.

К сожалению, она слишком хорошо знала подругу, чтобы понимать: от нее можно сбежать, но нельзя спрятаться. Даже под раковиной.

— Я сказала, чтобы он возвращался домой, Кэт. Почему это так удивляет тебя? Ты же сама говорила, что совсем не обязательно влюбляться в мужчину, чтобы иметь с ним бурный роман.

Кэт уперла руки в обтянутые узкой юбкой бока и разразилась тирадой, которая сделала бы честь любому докеру. Мелани только головой качала. Слава Богу, что Джонни нет в доме! По крайней мере, она может позволить подруге выплеснуть свое недовольство. С этой же целью сама Мелани намеревалась помыть машину.