Ванильное наваждение (СИ)

   - Настенька, давно ты здесь, почему не разбудила? – спрашивает папа и улыбается. А я смотрю на него и понимаю, что он так быстро постарел и все из-за проклятой болезни. Мой отец никогда не курил, пил алкоголь только по праздникам и то в меру, всю жизнь работал и вел активный образ жизни. За что ему все это?!

   - Я только пришла, не хотела тебя будить, - папа сам идет ко мне, старается быть бодрым, но передвигается медленно. Он обнимает меня, а я утыкаюсь в его плечо, вдыхаю и нeнавижу запах лекарств,исходящий от его тела. – Как ты, папуль?

   - Как всегда хорошо. Как ты, моя девочка? Как с работой?

   До вечера я провела с папой. Мы готовили ужин, болтали, в основном обо мне и маме, про себя папа предпочитал не говорить. «Не надо слишком много уделять внимания моей персоне. Со мной все хорошо», - отмахивался он. Но я видела, как ему трудно быстро двигаться и выполнять элементарную работу, хоть он и старался этoго не показывать. Со дня операции прошло уже много времени, и папе действительно было лучше, он даже на работу рвался, но мама буквально грудью легла на пoрог квартиры, не выпуская его. А сейчас мне казалось, что ему опять хуже, но он просто этого не показывает. Миша правильно говорит, нельзя думать о худшем и привлекать к себе беду. И я стараюсь улыбаться и вести себя с отцом беззаботно, как в детстве. Но прощаться с папой почему-то былo грустно, ощущение, что он что-то не договаривает так и не покинуло меня.

   Домой в нашу с Мишей квартиру я пришла без настроения, с чувством тревоги за отца. В своих мыслях я даже не сразу заметила, что в квартире полумрак,и пахнет чем-то приятным и расслабляющим. В зале был зажжен лишь тусклый светильник. На журнальном столике был накрыт ужин с едой из моего любимого ресторанчика, горели свечи и все это довершал огромный букет моих любимых бело-розовых роз. Миша сидел в кресле, улыбался,изучая мою реакцию. А я просто не знала, что сказать. В голове тут же возникла мысль о том, что я забыла о какой-то важной дате. Кусаю губы, осматривая все с недоумением, лихорадочно вспоминая все наши значимые даты.

   - Нет, ты ничего не забыла, – усмехается Миша, качая головой. А я смотрю на него,такoго спортивного, подтянутого, с красивым сильным телом, светлыми волосами, стильной челкой, светло-голубыми глазами и понимаю, что он - самый лучший мучина на свете. И я ни за что и никогда не променяю его на какую-нибудь больную одержимую любовь и гада вроде Дениса. Сама удивляюсь, почему именно сейчас я о нем вспомнила?

   - А что тогда это все значит? - Миша поднимается с кресла и идет ко мне. Забирает у меня из рук сумку, снимает с меня пальто, обнимает сзади, обвивая руками мою талию.

   - Ты сегодня грустила. Очень много работала последнее время, буквально пропадала на работе. Я был на тренировках, сборах, улетал на матч. Просто хотелось поднять тебе настроение и провести с тобой этoт вечер, - шепчет он мне на ухо, щекоча своим дыханием, медленно поглаживая мой живот. - Итак, мы поужинаем, примем вместе ванну с пеной, я сделаю тебе массаж, а дальше… - Миша сообщает мне программу нашего вечера, целует в волосы и отстраняется. Тянет к столу, предлагая сесть в кресло. Он открывает мое любимое розовое шампанское, разливает по бокалам и предлагает выпить за меня, как за самую прекрасную девушку на свете. Он загадочно улыбается, а я молю Бога, чтобы он в очередной раз не сделал мне предложение. Не хочу портить такой прекрасный вечер и не могу больше ему отказывать. Но, слава Всевышнему, этого не происходит. Мы ужинаем, пьем шампанское, которое начинает быcтро кружить мне голову. Я забываю о всех свои переживаниях и просто наслаждаюсь вкусной едой и шампанским.

   - Как работа, что нового? - интересуется Миша, и я напрягаюсь. Он прекрасно знает, что я работаю на Громова-старшего, это он меня туда устроил. Но ничего не знает о приезде Дениса и о том, что я его помощница. Я должна ему об этом сказать. Но я почему-то не могу, не знаю почему. Миша не в курсе, кто и как лишил меня девственности, но он прекрасно знает, что маленькая дурочка Настена была влюблена в Дениса. Я скажу ему об этом завтра, повторяю я себе, не желая портить вечер.