Vanitas

— Такие разговоры опасно вести в стенах замка, — осторожно заговорила Люция. — Зачем ты рассказал об этом мне?

Юноша придержал поводья, чтобы поравняться с лошадью девушки, смерил её долгим проницательным взглядом и просто ответил:

— Раф попросил тебя присмотреть за Далеоном. Защитить. И если он доверяет тебе самое дороге, то и я буду.

— У вас с ним, м-мм… — замялась Люция, ощутив, как от неловкости запекло щёки. — Довольно близкие отношения?

Химер звонко и очень заразительно рассмеялся, вызвав у неё кривоватую улыбку.

— Ты же видела нас и наверняка догадалась. К чему эти уточнения? — он насмешливо блеснул очами.

— Просто… — она отвела взор. — Я чувствую себя обманутой, ведь вы оба проявляли ко мне интерес. И всё ради какого-то хитро вывернутого плана Рафа по примирению с братом. Неужели шестой так важен вам?

— Конечно, — серьёзно ответил Орфей. — Ради него я готов на всё. Я поклялся в верности, и для меня это не пустые слова.

— А если Рафаэль станет Далеону врагом? — дотошничала фарси. Ей захотелось зацепить химера, сбить с лица эту довольную гримасу. — На чьей стороне ты будешь?

— Я не смогу нарушить магическую клятву, даже если захочу, — мрачно признался юноша. — Это невозможно. Сама знаешь.

Знала.

Но не понаслышке, как считал Орфей.

Ладонь невольно накрыла один из невидимых крестиков клятвы на груди, и он потеплел. А в голове зазвучали слова, произнесённые в порыве ненависти. И игривое настроение испарилось, ощутимее стал холод влажной осеней ночи, тьма в лесу показалась слишком густой, по телу побежали мурашки.

— Всё же стоило надеть брюки, — под нос проворчала фарси и прижала голые коленки к тёплым бокам лошади.

— Ускоримся, — сжалился над ней Орфей и подстегнул кобылу, Люция последовала его примеру.

Их вела магия дриад. Где-то вдалеке грохотал гром, предвещая скорый ливень.

Орфей периодически замирал в седле, прислушиваясь к одному ему понятному шёпоту крон и опавших листьев, выбирал направление и устремлялся дальше. Рядом с ними и чуть впереди летели золотистые магические светлячки, вызванные всё тем же химером, и освещали им путь сквозь лесные дебри.

Так, через полчаса активной скачки, они достигли крепостной стены с не особо охраняемой стороны. Похоже, отсюда Далеон с помощью левитации и выбирался в город.

— Растения говорят, что он поднялся на стену, — с тяжёлым вздохом озвучил худшие опасения Орфей и смахнул с потного лба налипшие кудряшки.

Лошади загнанно и хрипло дышали, да пугливо прядали ушами на шорохи в кустах и далёкие раскаты.

— Плохо, — заключила Люц. — Если он сбежал…

Всадники переглянулись. Они оба думали об одном.

Если Кейран не пощадил Дарси, чтоб проучить брата, то и кого-нибудь из его придворных может искалечить до полусмерти, для острастки.

— Лезем! — объявил химер. — Привяжи пока животных.

И спрыгнул на землю.

Люция без вопросов принялась за дело, хотя ей было крайне любопытно, как юноша собрался преодолеть стену в тридцать шесть локтей, не владея магией полёта.

И он сумел её удивить.

Орфей присел на корточки и коснулся светящейся ладонью крепких веток плюща у основания каменной кладки. Неразличимо забормотал что-то, судя по тону — просьбы, почти мольбы, и… земля под ногами дрогнула. Из почвы вырвалась гибкая и толстая лоза, сияющая изнутри уже знакомым золотисто-зелёным светом.

Она прижалась к бедру парня, точно ластилась к любимому хозяину. Он бодро выпрямился и с ласковой улыбкой похлопал по ветви, но Люц заметила, как химер побледнел после «призыва». Видно, очень энергозатратная магия. И сложная. Фарси искренне восхитилась.

Ствол, как удав, оплел ноги и талию юноши и потянулся к Люции. Она отшатнулась к всхрапнувшим в испуге скакунам, но тут же совладала с собой под насмешливым взглядом химера.

— Иди сюда, — мягко позвал он. — Не бойся. Росток доставит нас наверх. Да и мне… — голос дрогнул, губы побелели, а лицо осунулось, — сложно долго удерживать заклинание.

Последнее заставило Люцию унять волнение в груди и поспешить к Орфею. Он протянул ей ладонь, она крепко взялась за неё, и растение плотно обвило её до груди. Ощущения напоминали тиски корсета, но боязнь, что ветка начнёт сдавливать её до потери пульса, никуда не делись.

Но вот лоза дрогнула, и начала стремительно расти ввысь, и все мысли из головы девушки вылетели.

Желудок прилип к горлу от страха, пальцы намертво вцепились в кору на талии, земля быстро отдалялась, а деревья уменьшались. Люция никогда не мечтала подняться в небо, она была реалисткой и знала, что ей такое не светит: рождённый ползать — летать не может. Но сейчас… начинала понимать людей-мечтателей, ведь в какой-то момент ощущение сжимающегося желудка затихло, и его сменил восторг.

Слева от себя Люция увидела долину с густыми лесами, полями, ручейками. Она простиралась во все стороны, насколько хватало глаз, и посреди неё как колючка торчала чёрная громадина замка с острыми башнями и шпилями.

Девушка обернулась и с той же, захватывающей дух высоты узрела столицу в мерцании пёстрых огней. Сотни домов и дорог, таверн, лавок, фонарей и ещё больше — жителей.