Vanitas

Ему не верилось, что на свете мог остаться вид с генами сильнее, чем у деймонов. Нереально. Сравнимы с ними только сиды, но те уже многие века и носа не кажут из своего летучего города.

Однако подтверждение иного отпечаталось в чёрном цвете волос Далеона, в окрасе кожи и синеве глаз. «Шестой» совсем не похож на отца и братьев. Они все светлые, с шевелюрами белее снега и оттенками радужек от кровавого до фиолетового. Тот же маленький Руби внешне — копия Императора.

А Далеон… как от соседа.

И если б не его телекинез, как у далёкого прадеда, и куча доказательств целомудрия и верности мужу покойной матушки, его бы вышвырнули из замка без зазрения совести. Или нет? Нашли бы применение, как Люцие?

Тырх знает этих терринов — у них нет совести! А решения нередко принимаются в порыве. Вот, наверное, ещё одна из причин, почему расчётливый и холодный Магнус сумел быстро завоевать весь мир.

«Меня опять понесло» — обругал себя Далеон и попытался собрать мысли в кучу. Запустил пятерню в шелковистые волосы.

— Это и от Люции поможет отвлечься, — чуть погодя добавил Орфей и приобнял за талию блудницу с тёмными локонами. Она растянула алые губы в улыбке и жеманно захлопала густо накрашенными ресничками. — Пора уже оставить её в покое.

— Ты прав, — пробормотал Далеон и побрел к койке, где его дожидалась тройка безумно симпатичных брюнеток, ни чета одной злобливой, сразу видно — без амулетов с гламором не обошлось. От предложенного кубка отказался и просто упал в девичьи объятья. Те умело заскользили по телу, избавляя его от оков одежды и будоража. — Ты совершенно прав.

— Но от чего же ты не пьёшь, друг мой? — театрально усмехнулся Орфей и шлёпнул по попе свою шатенку с кувшином, подталкивая её к принцу. Она ахнула и наигранно-возмущённо погрозила пальцем. Химер подмигнул и махнул рукой, мол, поторопись, красотка, тебя уже заждались. Девчонка захихикала и двинулась к Далеону. — Твой первый кувшин почти полон.

Расторопная девица подхватила со столика пустой бокал и наполнила золотистым вином, которое всё это время цедил придворный. Да, в отличие от вассала, он не ценитель тяжёлых напитков.

Этот «нектар» Далеон принял, задумчиво посмотрел в чашу на своё кривое отражение и растянул губы в ленивой усмешке.

— Боюсь найти там змею.

Орфей вернулся на кушетку и притянул к себе блондинку, которую ранее случайно облил. Она принялась медленно целовать его в шею и гладкую грудь в вырезе шёлковой рубахи.

— Ты о том сне? — сразу догадался он и заметно напрягся. — Он тебя беспокоит?

Далеон шумно вздохнул и закатил глаза.

— Ты же знаешь, все сны меня беспокоят.

— Но ещё ни один не заставил отказаться от выпивки, — метко подметил друг и продолжил настойчиво глядеть на него, ожидая каких-то пояснений, подробностей, мыслей.

Переживает.

А как тут не переживать, когда видения так или иначе сбываются? Правда, по большей мере, все они — бред сивой кобылы. Орфей в курсе деталей, Раф… Рафаэль знает о бессоннице, кошмарах, том, что могли доложить шпионы. Больше никто не ведает об истинном уровне «проблемы» и хорошо. Не хватало ещё прославиться очередной слабостью.

Далеон начал рассказывать химеру о своих тревожных снах не сразу. Так, случилось разок, после «рокового шестнадцатилетние», он поделился видением как забавной историей. Ведь пригрезилось, что какой-то моложавый лэр, достопочтенный член совета, прославленный на всё королевство своей завидной золотой гривой до колен, носит парик, а сам лысый, как коленка, и умело скрывает это от всех, даже от жены.

А позднее выяснилось, что сие — истина.

На одном балу Двор Мечей замыслил очередную пакостную шутку, дабы немножечко так… сорвать торжество любимчику-Рафаэлю. Орфей припомнил рассказ Далеона и предложил попробовать дёрнуть лэра за шевелюру, авось правда. И подбили они на проделку одного простофилю-фавна.

Кончилось всё плохо. Для фавна и лысика. Парик слетел, смех поднялся, жена лэра в шоке, королева в шоке, главный виновник торжества почти забыт. Всех больше волнует как блистательный красавец, террин и член совета, умудрялся столько лет водить всех за нос.

Вскрылась и его слабая магия, не способная подолгу удерживать частичный морок. И раннее облысение из-за затесавшихся в роду гоблинов. И название лавки, в которой он купил парик из гривы вымирающих единорогов.

В общем, сон сбылся. Шалость удалась. Никто не пострадал. Только фавна поймали и отходили плетью, да лысик стал посмешищем до следующей выходки шестого принца. А так не пострадал никто. Из Двора Мечей, конечно. Хоть все и знали чьего ума это дело.

С того дня Далеон стал делиться с Орфеем многими снами. Только вот далеко не каждый был понятным или радужным. Скорее уж трагическим. Смерти знакомых, детские травмы, душераздирающие воспоминания, моменты одиночества, боли и глубокой тоски, от которой выть хотелось.

А когда он видел свою мать в её последний миг…

Бледная улыбка.

Кинжал.

Шёпот.

Об этом он не рассказывал никому.