Ванька 11 (СИ)

Если всё нормально будет, в оборот много золота, серебра и меди вольется. Настоящих денег, собственную стоимость имеющих. Не удивлюсь, если через год не продлят период обращения императорских монет. Зачем свои чеканить, если такие имеются?

А, с совзнакми что? Меняют их на новые деньги. Даже курс обмена в газете указан.

— Ты, про новые деньги?

Не соответствовало это сообщение, по моему разумению, реакции Сабанцева.

— Про какие деньги? Ты ниже читай!

Так, что там?

Опаньки!!!

Всякие там продналоги-продразверстки отменяются и хлебушек, его излишки, разрешено крестьянам свободно продавать. Даже цена установлена, указан верхний её уровень. По более высокой цене будешь продавать — не по рукам, по башке прилетит. Цена пшеницы, ржи, овса и прочего установлена пока на год. Имеются и территориальные коэффициенты, учитывающие затраты на доставку зерна в отдаленные территории от места его производства.

Это же и прочего касается — молока, мяса, яиц…

Торгуй селянин, как тебе угодно. Хоть сам, хоть через добровольно создаваемые кооперативы.

Вот чему Сабанцев рад! Он же из самых, что ни на есть вятских крестьян, до Великой войны в селе проживал и хлебушек растил.

— Так бы сразу! Не грабить деревню надо было, а заинтересовывать! Не бунтовали бы там…

Комполка лапищей своей в газету тыкал. Раз за разом.

На этом новости в «Правде» не заканчивались. Разрешалась индивидуальная трудовая деятельность ремесленникам, лицам умственного труда и всем порочим. Бери патент и работай.

Заводы и фабрики, а так же иные производства разрешалось превращать в акционерные общества. Причем, никто тебя не будет спрашивать, откуда у тебя денежки в наличии. Желаешь вложить в развитие завода — пожалуйста. Государство за собой оставляло лишь оборонную промышленность, производство паровозов, самолетов и ещё чего-то, но я всё прочесть не успел, Сабанцев у меня газету выхватил и убежал с другими радостью делиться.

Что-то там ещё о послаблениях в области налогов было, если не серпы, а более сложное твоя фабрика производит, но это я опять же не успел прочитать.

Это и есть НЭП, о котором нам на уроках истории говорили? Но, вроде, он должен позже случиться? Впрочем, тут всё перемешалось, перепуталось, чего и не было — случилось, а что у нас было — не произошло.

Так, надо и мне «Правду» раздобыть и всё внимательно и вдумчиво прочесть. Без всякого там Сабанцева.

Нужный мне номер газеты я взял в приемной у Сормаха. Сказал, что беру с отдачей. Прочитаю и верну, не замылю.

Глава 14

Глава 14 В новой должности

Всё для фронта, всё для победы…

Работа, работа, работа, а спать-то когда?

Подкузьмил мне товарищ Сормах. Знатный и заслуженный большевик.

Всё по классике управления он сделал. Хороший управленец окружает себя первоклассными помощниками и исполнителями, приближает их к себе, двигает, награждает, ресурсами обеспечивает, но и работой грузит по самую маковку. Не боится рядышком с собой ставить даже тех, кто умнее и компетентнее его, а только эффективно использует их для достижения стоящих перед ним целей.

Сормах своей властью за упорядочение и безопасность бордельного дела меня именным оружием наградил. Не стал мне орден выхлопатывать за такое. Сейчас я, как и он, с поблескивающей каменьями и золотом саблей красуюсь. В Париже мы много трофеев взяли, такого добра — хоть каждому комполка раздай. Вот военный комендант столицы Франции меня саблей и наградил. Носи мол и гордись. Я горжусь, но некоторые бывшие знаменщики, которые в курсе дела, хитро мне подмигивают. Знаем, за какие заслуги, товарищ Красный, у вас этакая выдающаяся награда.

Мне ещё пришлось все части и подразделения гарнизона закрепить за определенными домами терпимости и график их посещения составить. В общем, сейчас это дело у нас, как и всё в армии, по команде и согласно устава.

Карьера моя так и прёт… После бордельного дела я уже не медициной дивизии заведую, а медико-санитарным обеспечением всего гарнизона Парижа Армии Мировой Социалистической Революции.

Можно сказать — самый настоящий медицинский генерал, если по меркам бывшей империи судить. Кроме медчастей расквартированных в Париже войск, моей головной болью теперь являются и все эвакуационные госпитали французской столицы.

Они же сейчас переполнены, а раненых поездами везут и везут, везут и везут…

Сунулись мы на остров, а нас там уже и ждали. Враг не дремлет, не оценили мы в полной степени англичан, вот и кровью умылись.

В армии перестановки последовали, причастным и непричастным шеи намылили.

Правильно, к броску через Ла-Манш надо серьезно готовиться. Наступило, видите ли, у нас головокружение от успехов, как в Кремле выразились.

Вот и везут теперь в Париж раненых эшелонами для оказания квалифицированной и специализированной помощи, а товарищ Нинель Красный обеспечь её на высоком уровне…

У меня в Люксембургском дворце весь стол бумагами завален. Требуется то, необходимо это, срочно дайте, выделите, обеспечьте…

Хороших помощников ещё нет. Кадровый голод — страшенный.