Ванька 11 (СИ)

— Мне приказа отбыть отсюда не было.

Иного ответа от Николая Гурьяновича я и не ожидал.

— Вот, Нинелю в Москву надо.

Сормах говоря это, перевёл взгляд на меня.

— Не вопрос, возьмем с собой. — рад был мне помочь петроградец.

— Нет, я пока тут останусь. Помогу чем могу… — отказался вернуться в Россию я.

— Ну, приневаливать не буду. Половину танков и отряда я вам оставляю, злодействуйте, — показал ещё раз свой веселый нрав петроградец. Он, вообще, часто шуточками-прибауточками сыпал. — С Москвой и Петроградом я связывался уже по телеграфу, скоро сюда ещё войска прибудут. Это, если германцы дальше не забузят. Что-то неладное в Берлине творится.

— Как там здоровье у Владимира Ильича? — поинтересовался Сормах. Если старший отряда с Россией связывался, не мог он о состоянии Ленина не спросить.

— Состояние — ближе к тяжелому, но стабильное. Без ухудшения, — процитировал чьи-то слова петроградец. — Все силы для лечения вождя прилагаются.

— Бай Бог ему здоровья.

Знатный большевик, а опять Бога вспомнил… Много ещё у Сормаха родимых пятен прошлого, не перековался он до конца.

Глава 34

Глава 34 Как вышли, так и вошли

— Николай Гурьянович, а что тебе всё во дворец-то надо?

Сейчас мы стояли с ним на перроне вокзала. Поезд с ценным грузом в Петроград укатил, а я и Сормах в Париже остались.

— Документы там, Нинель, документы.

Выкуренная до половины папироса Сормаха полетела на рельсы.

— В сейфе важные бумаги остались, — уточнил военный комендант столицы Франции.

Видел я этот сейф. Рядом с кабинетом Сормаха отдельная комната имеется, а там эта громадина и стоит. Если я рядом с ней встану, выше она меня даже будет.

— Может, его уже вскрыли?

— Едва ли… Каши мало ели.

Ну, документы, это — дело серьезное. Только хватит ли у нас сил во дворец попасть?

— Всё, двинули. Некогда лясы точить.

Счастье на войне переменчиво. Сколько раз я это слышал, а сегодня этому очередное подтверждение получил.

Только-только устроили мы островитянам цирк с конями, а тут уже сами в переплет попали.

Танки — не всегда козырным тузом являются… Да и танки-то у нас…

Ворота в ограде дворца первый наш Пороховщиков без особого труда вынес, попортил мировое культурное достояние до состояния ремонтонепригодности. Только мы по центральной аллее двинулись, а пушечки-то британские — вот они. У башни инженера Эйфеля их не было, а тут они как тут…

Пулеметную очередь Пороховщиков держит, а выстрел из 60-фунтовой полевой пушки BL Mark I — нет. Сподобились же, собачьи дети, притащили сюда они такой нам подарочек. Да, не один…

Минуты не прошло, как мы танков лишились.

Хорошо, у Николая Гурьяновича ума хватило перед Люксембургским садом с танка слезть. Не спустился бы он на землю, с апостолом Петром бы уже разговаривал. Или нет? Пускают знатных большевиков в рай? По их деяниям выходит, что они — грешники. Однако, в раю, вроде, грешники тоже имеются. Это, если по сказкам братьев Гримм судить. В одной из них Господь отругал портного за то, что он в воровку золотую скамеечку бросил. Воровка — грешница, а в раю…

Мля, о чем я сейчас думаю!!! Самому бы с апостолом Петром не повстречаться!

— Отходим! — продемонстрировал свой командный голос Сормах.

Отстреливаясь мы отошли. Вернее, как напуганные зайцы территорию около Люксембургского дворца покинули.

— Сунулись… — за первым печатным словом Сормах употребил целую череду плохих, каких дамам и детям лучше не слышать. — Как обеспутели.

Хорошо, что уже темнело. Нам это в плюс было.

Англичане нас не преследовали. Причин я не знаю.

Танки мы потеряли, но хоть в живой силе почти потерь не было. Ещё раз я убедился, что прибыли из Петрограда к нам на помощь мужики тертые и в трёх соленых водах вареные. Это, если в военном отношении их рассматривать.

— Четверо с нами идут. Сами кто желает.

Сейчас мы за каким-то зданием отсиживались. В самом нём арочка была, а пройдёшь её — что-то типа сада, переходящего в пустырь. Я и не знал раньше, что недалеко от Люксембургского дворца такое место имеется. Дом со стороны улицы это всё прикрывал и можно было десять лет мимо ходить, а сад не заметить.

В общем, как выбирались я и Сормах не так давно из дворца, так в него и обратно попасть решили.

— Идиотина… Сразу так надо было делать… — Николай Гурьянович, в полном расстройстве чувств и злясь на себя, это под свой нос шептал, но из-за моих золотых зверьков я-то всё слышал. — Снесло башку на ровном месте…

Я шел и позевывал — через пару часов светать уже будет, но Сормаха понимал. Время для проникновения в дворец сейчас самое то.

Дверь, через которую мы из дворца улизнули, была открыта. Часовой около неё не стоял. Не всё у островитян с караульным делом хорошо, ой не всё.

Мышками мы добрались до нужного места. После нас на паркете дворца три трупа британцев осталось. Грех на душу брал один из петроградцев.

Вот и нужная комната.

— Заходим, — прошептал Сормах.

Сейф был на месте, но видно, что вскрыть его пытались.

— Хрен вам на всю глупую рожу, — оценил действия островитян комендант Парижа выражением, заимствованным у меня, когда мы с ним ещё в Вятской губернии с белыми воевали.