Ванька 12 (СИ)

Я бы сейчас и от чего покрепче не отказался, но и чай теперь мне был тоже очень кстати.

— Пойдемте, — незамедлительно принял приглашение я.

На столе оказался не только чай. Было и ещё кое-что, в том числе и закусить.

Уффф… Сидеть-то на стульчике как хорошо. Настоялся я сегодня в перевязочной, а затем и в операционной, так что ноги подрагивали. Вроде и не стар, а ранения сказываются. Хорошо меня на германской тогда приголубило, до сих пор аукается…

— Хотите, Нинель Иванович, узнать, кто нас сегодня бомбил?

Людмила Константиновна сумела удивить меня своим вопросом.

Шутит? Вроде и не с чего.

— Очень любопытно узнать. — я поставил свою полупустую чашку на стол. — В Москве не знают, а Вы информированы. Или, пока мы с Аркадием Ивановичем оперировали, ещё одно сообщение было?

Как не любопытно. Любопытно, ещё как. Тем более, что когда я с ранеными занимался, появились у меня ещё вопросы.

Осколки. Вернее, металл, из которого они были. Необычный, красноватый, но не от крови, а сам по себе такой и есть. Никогда раньше я подобного не видел, хотя и японскую прошел, за ней — германскую, а потом тоже кое-где поучаствовал. Мировую революцию на крыло в том числе ставил. Если все осколки, что мною из человеческих тел были извлечены, в одну кучу сложить, то она бы ого какая получилась.

— Днями поступил к нам в отделение пациент, — начала издалека врач-психиатр. — Человек в городе известный, заслуженный. Преподавал ещё с прошлого века в мужской гимназии. Страстью всей жизни имел астрономию, не получив ученых степеней и званий в сей области, публиковался даже за границами России в высшей степени серьезных периодических изданиях…

Аркадий Иванович налил мне не в чайную чашку и мы с ним выпили. Людмила Константиновна нас с самого начала не поддерживала и сейчас тоже себе не изменила.

— Так вот, госпитализировали мы N. по настоятельной просьбе его родственников. Он де третьего дня после своих ночных наблюдений за звездным небом начал очень странно себя вести. Кричал, что со стороны Марса к Земле огромное количество объектов разного размера приближается. Утверждал, что жители этой планеты хотят нас захватить и прочее тому подобное. В отличие от самого N., его родственники не могут похвастать полученным образованием, а слова его передали очень приблизительно и в своей интерпретации. Сам же пациент через несколько часов самовольно сбежал из отделения и поговорить с ним я не имела возможности. Принимал его фельдшер, причем — не из лучших…

Людмила Константиновна тяжело вздохнула. Про кадровые проблемы в её лечебнице я уже слышал, про то, что пациенты распоясались — знал на собственной шкуре. Сам под их молотки чуть не попал, даже полечить они меня хотели, ум мой к жизни вернуть.

— Таким образом. — Громозова устало улыбнулась. — Напали на нас марсиане. Не больше и не меньше по мнению моего сбежавшего пациента.

Людмила Константиновна, судя по всему, хотела меня и Аркадия Ивановича чуть развеселить. В отношении Сычева у неё это даже получилось.

— Алексея Николаевича он начитался. Вон как приключения Мстислава Сергеевича Лося и Алексея Ивановича Гусева на хрупкую учительскую душу подействовали. Такую литературу только после предварительной подготовки надо читать.

Мне же после рассказа дамы-психиатра что-то стало тревожно. Конечно, быть такого не может, но вот химический анализ металла осколков бы провести. Очень уж они необычные.

— А нет ли сейчас среди пациентов губбольницы специалистов в области металлургии? — задал я вопрос местным докторам.

— Завтра узнаем, — как должное восприняла сказанное мною Громозова.

Я ещё в перевязочной заметил, как она один из извлеченных осколков в руках вертела. Вероятно, чем-то он тоже привлек её внимание.

Глава 15

Глава 15 В Белохолуницкий

Ночью я спал плохо. Несколько раз просыпался, да и — спал-не спал. Что-то нехорошее всё снилось. Что конкретно, я утром точно вспомнить не мог, но куда-то я в своем сне всё опаздывал, не успевал сделать что-то важное.

Когда встал, ещё и спина болела, во всем теле чувствовалась какая-то разбитость.

Не заболел ли я? Да вроде и нет, а так просто что-то плохо себя чувствую и настроение неважное.

На ночь меня оставили в ординаторской. Ну, мне к такому не привыкать, а кроме того всё равно идти мне на ночлег было некуда. Не снова же Спиридона Спиридоновича стеснять.

Так и получилась у меня после нынешнего приезда сюда второй раз поспать в Вятке на территории губернской больницы. Сначала в каморке её бывшего смотрителя, а затем — в здании лечебного корпуса. Однако — тенденция.

Утренняя визитация вчерашних прооперированных мною затянулась почти до обеда. Требовалось не только по палатам пройтись, но и перевязать многих. Перед этим я даже не позавтракал — аппетита совсем не было, а было — предчувствие большой беды. Вроде, куда уж и так хуже — кто-то уже бомбит наши города, а нет… Думалось мне, что скоро начнется ещё более плохое.

— Ну что, имеется ли на лечении в больнице кто-то связанный с металлургией? — напомнил я Людмиле Константиновне за обедом.