Ванька 12 (СИ)

Когда я через левое плечо повернулся, напротив меня стояла целая группа товарищей с суровыми лицами. Вооружены все — чем можно и нельзя, только главного у каждого нет — топора. Вдруг ещё особи припрутся, а сильно с ними маузерами не навоюешь.

Обиделся я на мужиков не очень окончательно, люди они подневольные, у государства на службе. Им приказ отдали, они и выполняют.

— Если чего, вы их обухом по голове, — дал я чекистам напоследок рекомендацию в отношении особей и в сторону Вятки потихоньку двинулся.

Где-то через пол версты меня Силантий Артемьевич и Викеня догнали. Хмурые. Злые. Без мешков.

— Суки… — непонятно кого, так, в пространство, поругал бывший унтер. Заслуженного ему не дали, несправедливо с мужиком поступили. Нет, он не за хабар особей упокоивал, за родную землю и семью бился, но тут после победы добро само в руки плыло и так его обломали!

— Ладно… Что уж теперь…

А, что я ещё мог сказать?

— Нет в жизни счастья, — совсем по-взрослому веско заметил Викеня.

Глава 33

Глава 33 Ночные гости

В Вятку мы возвращались по обочине Московского тракта. По самому ему идти — того и гляди поскользнешься или запнешься за тельце особи.

Ещё и запах над дорогой стоял… Викеня даже свой нос время от времени зажимал и морщился.

— Нинель, пойдем у моего родственника в баньке помоемся, — предложил мне Силантий Артемьевич.

Думаете, я отказался? Да ни разу.

Помыться сейчас — первое дело. Если я даже отдалено теперь на Силантия или Викеню похож, то в городе народ от меня за три метра шарахаться будет.

— Не лишне это, не лишне, — выразил я своё согласие на приглашение бывшего старшего унтера.

Если дорога в губернский центр у нас за разговорами прошла, то сейчас мы шли молча. Не потягивало в сей момент словами перекидываться. Викеня несколько раз пытался с отцом произошедшее обговорить, но Силантий Артемьевич от него только отмахивался.

— Потом, Викеня, всё потом…

Парень замолкал, тятьку слушался.

Так и дошли мы до домика родни Силантия. Честно сказать, двоюродный брат Силантия и его баба таким припершимся на помывку не сильно обрадовались. После нас баньку как бы не пришлось по бревнышкам раскатывать. Кто знает, какую заразу теперь мы на себе тащили.

— В избу не ходите, у баньки посидите, — даже зайти в дом нам не позволили.

— Хорошо. — Силантий родственника не осудил за такое, сам бы он тоже так сделал. Баня — место чистое. Там и рожают, и лечатся, да и вообще.

Отмываться пришлось долго. Содержимое голов особей чуть не намертво к нам прилипло. Силантий матерился из души в душу когда свою бороду в порядок приводил.

После баньки мы все, включая Викеню, самогоночки для здоровья и с устатку приняли. Родственник Силантия Артемьевича был с понятием и об этом деле позаботился.

— Портки последние продай, но после бани выпей, — процитировал Александра Васильевича Суворова бывший старший унтер.

Я согласно кивнул. Алкоголь — зло, но после баньки немного и можно…

— В жизни, мирной или бранной, у любого рубежа, благодарны ласке банной наше тело и душа… — щегольнул я знанием школьной программы по литературе. Правда, тут ещё эти стихи Твардовским не написаны, да и сам он даже помоложе Викени будет.

— Во, правильно, — поддержал меня Силантий Артемьевич.

Вволю поблаженствовать нам после баньки не дали. Только-только в себя мы пришли, как в ворота повети у дома родственника Силантия так затарабанили, что даже нам у баньки стало слышно.

— Не по наши ли души? — забеспокоился Силантий Артемьевич.

— За нами… — у меня даже сомнения в этом не было.

Сейчас мы все — Силантий, Викеня, я — самые настоящие секретоносители. Вляпались мы по самые помидоры… Вляпаться — легко, а вот разляпаться…

Я ещё там, у кораблей особей, удивился, что нас так спокойно отпустили, сразу не взяли под белые рученьки и не изолировали из соображений государственной безопасности и высшей целесообразности.

— Наградить нас приехали за заслуги? — после трёх стопочек Викеню с непривычки развезло и поэтому он сейчас такую глупость сморозил.

— Наградить, наградить… — бывший унтер остроту ума после выпитого не потерял и взгляд его сейчас был весьма тревожен. — Наградят щедро…

Через огород к бане в этот момент уже чуть ли не десяток товарищей в кожаных куртках шагало.

Что им так эти куртки нравятся? Или — бесплатно их им выдают, вот они кожу и носят?

— Эти? — нас бесцеремонно осветили ручными фонариками.

— Они, — ответил кто-то сейчас невидимый мне.

— В глаза-то не слепите, — недовольно пробурчал Силантий.

— Поговори мне ещё! — сказано было голосом, похожим на тот, что мне команды у кораблей особей отдавал.

Фонарик, как и кожаная куртка, это тут теперь тоже знак принадлежности к определенным структурам. Далеко не у всех они имеются.