Ванька 3 (СИ)

Пока же приставлен был я к знакомому мне делу — дрова колоть. В психиатрическом отделении колол, тут тоже поколю. Дело не хитрое.

Пока колуном махал, Агапит мне вспомнился, потом дело и до биарминских колдунов дошло. Гадать начал, было ли мне предупреждение от покойника, или это только игры моего разума на фоне отправки на фронт. Всё же, не туторки-матуторки — из столицы на войну отправиться.

Дров нарубил, воды наносил, тут вдали на временной узкоколейной железной дороге что-то показалось.

— Раненых везут, — крикнул кто-то из госпитальных.

Все засуетились, готовиться начали.

Один я спокоен — моя участь доктором решена, сейчас я обратно биться с японцами поеду. Сел на чурочку, закурил. Кисет-то я из старых шароваров, в те, что здесь мне добрая сестра милосердия выдала, переложил. Табачком на войне не разбрасываются.

Лошадки со своим грузом всё ближе, ближе. Тут я вспомнил, что мне надо ещё с Аристархом Аристарховичем попрощаться.

Только встал я со своей чурочки, пару шагов к шатру с ранеными сделал, как со стороны обоза с ранеными стрельба началась.

Вместо раненых к нам самые настоящие японцы прибыли…

Глава 22

Глава 22 Плен

С платформ фальшивого санитарного транспорта прогремел залп, второй…

Они, что, не видят, что мы — госпиталь?

Нам и ответить-то им нечем…

Должен же быть над нашими шатрами белый флаг с красным крестом…

Я повернул голову к шатрам. Флага с крестом там не было.

Мать… Не вывесили!!!

Над шатром, что в центре находился, гордо реял только флаг Российской империи…

Вот оно, наше вечное раздолбайство.

Ещё залп…

Тут сестра милосердия, что меня от холодной смерти спасла, нас всех и выручила. Выбежала из шатра и перед собой флаг с красным крестом развернула.

Свечки ей нам до последнего дня жизни надо ставить…

Японцы тут же стрелять прекратили.

Я вставать не стал торопиться. Как упал при первых выстрелах, так и лежу. Вдруг самураи передумают, снова стрелять примутся.

Не принялись, в плен нас взяли.

Большая часть их дальше на конной тяге по временной узкоколейке покатила, а с десяток с нами остались.

Да, похоже, не удержали наши фронт… Прорвали его японцы… Наступают. Не по захвату же нашего госпиталя они специальную операцию устроили…

Видно, быстро это у них получилось — нам даже о прорыве обороны не сообщили, узкоколейку не взорвали и не разобрали. Не много у меня вышло повоевать — один бой, потом эвакуация в госпиталь и вот — плен. Дольше сюда добирался.

Надо сказать, японцы нас не обижали. Пересчитали по головам, даже обыскивать не стали. Странно это как-то даже.

Из персонала госпиталя и раненых никто по-японски не понимал, поэтому жестами нам показали, что должны мы сейчас на месте находиться, можем печурки в шатрах продолжать топить, еду себе готовить.

Кстати, ни медикаменты, по словам доктора, что хотел меня обратно на фронт отправить, ни продовольственные запасы нашего госпиталя японцы не тронули. Всё посмотрели, перебрали, но на месте оставили.

— Аристарх Аристархович, что, дальше-то с нами будет? — спрашиваю старшего своего товарища. Он — человек опытный, с самого начала воюет, всё про этих самых японцев должен знать.

— В Японию отправят. В лагерь. Так раньше было.

В Японию… Вот только этого мне ещё не хватало… Что со зверьками мне делать? Прятать скорее?

Тут мысли мои унтер перебил. Удивил меня даже несколько своими знаниями.

— В 1899 году Япония подписала заключительную резолюцию Гаагской международной мирной конференции — Гаагскую конвенцию. Там про пленных всё сказано…

Говорил сейчас Аристарх Аристархович чужими словами. Такого построения предложений и набора слов я от него раньше не слышал. Больше выражался он коротко и по матерному. Однако, мы его все во взводе прекрасно понимали.

Тут же тебе и историческая справка, и резолюция, и конвенция. Ну, не меньше, чем речь полковника.

— Так подпоручик наш как-то говорил. Вот я и запомнил. Люблю я умные слова запоминать. Ну, как в Уставе…

Ага, вот откуда он про резолюцию, конференцию и конвенцию Гаагскую знает. А, то, я уже невесть чего подумал.

Так в плену мы три дня просидели. По узкоколейке японские войска двигались, просто валом валили, использовали её в своих интересах. Русские строили, а японцы ездят. Вот такой подарочек мы им сделали.

Про нашу судьбу пока ничего нового не было. Я дрова продолжал для обогрева шатров с ранеными колоть, воду носил, помогал еду готовить.

Вечером третьего дня в госпиталь транспорт со стороны фронта прибыл. С той, куда он передвинулся. Четвертого дня были мы в русском тылу, а сегодня находились уже в тылу японском. Платформы были наши, лошадки — тоже. Только вёз транспорт японских раненых. Умеют японцы чужой опыт перенимать, русская армия так делает, и они тоже не рыжие.

Своих раненых охраняющие нас немного потеснили, наших вперемешку с японскими солдатиками положили. Те и другие сейчас мирно лежат, никто никому горло не перегрызает.

Меня с медицинским персоналом госпиталя поместили.