Ванька 4 (СИ)

Я никогда ни в какие привидения и прочую чертовщину не верил. Комсомолец всё же. Это девицы у нас в группе хрень всякую друг другу рассказывали. Особенно, когда осенью в колхоз нас посылали на картошку. Соберутся вечером у печки, греются и чушь несусветную перебирают.

Ну, что на такой де дом прежними владельцами наложено проклятие. Сами они после революции сбежали, а особняк свой прокляли. Ночью, если к этому дому подойти, то странные голоса слышны, смех, стоны…

Или, что в метро, опять же ночью, по тоннелю бродят полупрозрачные белые фигуры. Это призраки рабочих, которые при строительстве метро погибли. Было дело, когда станцию строили, в котловане стены и обрушились, двоих землей насмерть завалило…

Так, не о том что-то я думаю…

Надо скорее ноги отсюда уносить.

Тут за закрытым окном что-то белое мелькнуло, меня аж всего передёрнуло от неожиданности, мурашки по спине пробежали.

Скорости, это мне прибавило, не без этого.

Второй уже раз за сегодня я подумал, что дуракам везет. Это когда билет на поезд покупал. Никто по пути на вокзал мною не заинтересовался, полиция предъявить документы не попросила.

До поезда ещё почти час оставался, но далеко удаляться от здания вокзала мне что-то не хотелось. Хотя, его следовало бы подремонтировать…

Наружные стены строения несли на себе следы пуль. Двери в само здание были наскоро приведены в порядок.

— Ну, какая тут у вас война шла? — поинтересовался я у старушки, что торговала пирожками.

Сам я у неё ничего покупать не стал — руки бы ей помыть с мылом не мешало…

— Сормовские и канавинские безобразничали… Пушка у них даже была. Они вокзал и захватили, баррикады строили…

Торговка приняла деньги от мужика, по виду — деревенского. Протянула ему пирожок. Тот прямо на ходу стал от него откусывать.

— Вся торговля у меня тогда встала… — в голосе старушки прорезались нотки недовольства. — Казаки и жандармы их тут усмиряли. Императорский павильон разграбили…

Палец старухи указал мне на богато украшенное снаружи здание. Специалист бы сказал, что возведено оно в стиле академической эклектики с элементами барокко и рококо. Мне же оно показалось просто красивым.

Я покачал головой и отошёл от торговки. Доходили до нас в Японии слухи о беспорядках в России. Вон тут как оказывается, даже с пушками воевали…

Глава 36

Глава 36 Кому можно, а кому и нельзя

Ещё пол часа и я в Санкт-Петербурге…

Ну, почти добрался.

Вроде бы, чего проще — в начале просвещенного и цивилизованного двадцатого века в Российской Империи из пункта А в пункт Б на поезде доехать, а у меня целое приключение получилось. Тут тебе и цирк с конями, и чуть не съели в вареном виде, и революционеры-экспроприаторы…

Куда первым делом демобилизованному солдату при наличии денег в столице податься?

В кабак?

Нет, это не мой путь.

В поисках продажной любви?

Да, тут и искать ничего не надо. Вот, в газете, что сейчас в руках держу, полно объявлений.

«Девушка без прошлого, с безукоризненной репутацией, но не имеющая никаких средств, хочет отдать все, что имеет, тому, кто одолжит ей 200 рублей».

Во… Двести рублей…

«Молодая жизнерадостная девушка хочет поступить к старику в услужение за приличное вознаграждение. Любит жизнь и ее утехи».

К старику… Для утех…

Были объявления и позаковыристей. Не такие прямые.

«Продается светлая, мягкая, красивая и совершенно новая, неподержанная материя специально для мужского костюма. Цена 5 рублей за аршин».

Можно и просто без всяких объявлений в Александровский парк у Народного дома податься. В парке, принадлежащем Санкт-Петербургскому городскому попечительству о народной трезвости, общедоступных дам — хоть косой коси…

Нет, моя дорога, перво-наперво в библиотеку лежит. Надо мне познакомиться с правилами приема в Императорскую Военно-Медицинскую академию. Они в «Больничной газете Боткина» публикуются. Ну, наверное, не только там, но я их ещё до отправки на Дальний Восток как-то в этом еженедельном издании видел. Это, когда ещё в селе Федора на земском фельдшерском пункте квартировал. Тогда мыслей о получении здесь официального высшего медицинского образования у меня ещё не возникало, и я даже смотреть данную публикацию не стал, сразу на другую полосу глаза переместил. Однако, сам факт наличия правил поступления в академию в газете у меня в голове отложился.

Ветеран я или не ветеран? Орденоносец или не орденоносец? То и другое, два в одном. Поэтому, я смело дверь Императорской Публичной библиотеки на себя потянул.

Коллекция книг князя Щербатова, библиотеки Вольтера и Дидро меня не интересовали. Собрание книг польского правительства, что попало в Публичную библиотеку после взятия Варшавы Суворовым опять же мне сейчас не нужно.

Полистать подшивку «Больничной газеты» — вот моя задача.

Выдали мне нужное без промедления. Вот и ладненько…

В этом году объявления о приеме в академию ещё не было. Пришлось попросить прошлогодние номера.

Так, вот. Нашел.