Ванька

Смотрим дальше. Что там ещё написано. Дан с приложением печати тысяча девятьсот третьего года января тринадцатого дня. Волостной старшина, а дальше неразборчивая подпись. Ещё и две печати. Вторая, наверное, для надежности.

Дальше же, мне вообще покатило. Перевернулась и на моей улице машина с пряниками. Вероисповедание — старообрядец. Ну, это ладно. Время рождения или возраст — 21 год. Двадцать один год! Бумага-то как на меня писана! Мне тоже двадцать один год! На паспорте этом никакой фотографии нет. Могу я его за свой выдать!

Даже имя то же самое. Подумаешь — фамилия другая. Был — Жуков, стал — Воробьев. Не Задов ведь…

Так, дальше. Род занятий — хлебопашество. Ну и что? Это может я в деревне Болотовской Стуловской волости Слободского уезда Вятской губернии хлебопашеством занимаюсь, а в городах и селениях Российской Империи просто проездом. Приехал подарки невесте купить перед свадьбой. Вон, в паспорте этом так и отмечено прочерком мое семейное положение: состоит или состоял в браке — прочерк.

Подпись владельца — неграмотный. Это тоже мне в жилу. Не умею я по-местному писать, со всякими там ятями. Как есть неграмотный. Самый настоящий.

Далее в паспорте были вписаны приметы бывшего его владельца. Рост и цвет волос для меня тоже с натяжкой подходили. В графе особые приметы опять же стоял прочерк.

Как у железнодорожной насыпи это документ оказался? Обронил его хозяин? Ветром в окно вагона паспорт удуло? Да мне-то какая разница! Сейчас у меня официальная бумага для легализации в этом мире имеется. Не подделка какая-то, а самый настоящий паспорт. Правда, его действие скоро закончится, но на основании старого и новый документ выписать можно.

Теперь мне бы только до любого полустанка доковылять, а там начнём решать проблемы по мере их возникновения.

Поесть бы ещё чего…

— Ванька Воробьев — главный герой цикла романов Куковякина Сергея Анатольевича «Девки гулящие». Ну, тот самый что в Вятке вместе со своими сестрицами публичными домами и притонами разврата заправлял. Герой не однозначный, всякого в нем намешано. Иван Жуков и Иван Воробьев — разные люди. Роман «Ванька» к «Девкам гулящим» отношения не имеет.

Глава 35 Драка

Я аккуратно сложил пополам, а потом ещё раз бумагу-паспорт и спрятал в нагрудный карман рубашки. На пуговичку его застегнул. Так, оно надежнее будет. Нельзя мне паспорт потерять как неизвестному Ваньке Воробьеву. Вот ведь раззява…

Даже теперь я задышал как-то легче. Мир вокруг просветлел.

Красота-то вокруг какая! Лес рядом с железной дорогой просто глаз радовал. Всё смешалось в его одежках — зеленое, жёлтое, красное. Ветерок ещё веточки деревьев чуть покачивал… Красиво…

Живот забурчал и с небес на землю меня вернул. Шагать надо. К людям выбираться.

Ну, значит и пошагаем…

Тепло сегодня. Как и не осень. Лето самое настоящее. Сейчас бы дома на природу поехали, костерок развели, мяска пожарили…

Мысли у меня всё вокруг еды вертелись. Понятное дело, сколько уже во рту маковой росинки не было.

Железная дорога как по линейке была проложена. Всё прямо и прямо. Никаких тебе поворотов и изгибов.

Так. Вдали что-то показалось. Как бы какой-то населенный пункт.

Лес отходил от железки в стороны, а впереди замаячила открытая местность. Так, с отдельными деревцами…

Стоп. Я идти даже перестал. Кричит кто-то. Голос, вроде, женский.

Откуда? Вроде, справа за теми тремя деревьями.

Ветерок мне в лицо как раз оттуда.

Слышно, правда, плохо было, но вроде там кто-то как бы на помощь зовёт.

Нет, вот опять.

Я рванул прямо через лужок что ли какой-то прямо к этим деревьям. Больно уж женщина кричала жалобно. Маузер со мной, ежели чего. На медведя его хватило.

Вот. Опять женский крик. Ещё и мужик вроде что-то сказал…

За деревьями лужок продолжился.

Ага…

Не одному мене сегодня выехать на природу мысль пришла.

На лужке нехорошее творилось. Два мужика бомжеватого вида безобразничали. Ладно, они, наверное, больше некому, раскладной столик с едой перевернули. Это — пол беды. Даже так — мелкая неприятность. Ещё на земле молодой мужчина лежал. Уж точно не из их компании. Вырубили его наглухо — лежит, не шевельнётся. Ну, а бомжи эти девушку молоденькую сильничают. На землю её повалили. Один руки держит, а второй уже подол ей задрал и со своими штанами возится.

Неудобно ему одной рукой это делать. Вторая у него занята.

Я решил в воздух выстрелить. Не в бомжей же сейчас целить. Стрелок я ещё тот. Так не в их, а в девушку в два счёта попаду.

Мля! Предохранитель — ни туда, ни сюда. Заело что-то… Может мусор туда какой мелкий попал? В кармане только ужей не было! Ещё и банка с ревельской килькой там у меня какое-то время обитала…

В случае с медведем он у меня легко сдвинулся, а тут — как приморозило его. Я второй рукой попробовал. Хренушки…

На спусковой крючок нажал. Та же картина…

— Что, не получается?

Буквально в паре метров от меня уже один из мужиков стоит. Тот, что руки девице держал.

Вот ловкий какой… Кончилась полоса моего везения…

Мужик на меня буром попёр. Тут яйцами своими на мой сапог и налетел.

Он намного пониже меня был. Вот у меня и получилось.