Ванька 5 (СИ)

На третий день, как Павел себя лучше почувствовал, мы дальше, уже всей компанией, к железной дороге двинулись.

Это я так думал. Однако, по пути туда ещё в одно место заглянули.

Егору, оказывается, золото на деньги надо было поменять.

Он, в Санкт-Петербург решил ехать. Вместе со мной и дочерью. Не больше и не меньше.

— Чемодан, твой, сгорел? — старообрядец руками что-то непонятное изобразил. Совсем не маленькое.

Сгорел, судя по всему. Вон, как всё полыхало.

Я со старообрядцем безоговорочно согласился. Словами.

Он же кожаный, а не противопожарный. В смысле — чемодан.

— Во, а там и все твои аппараты…

Ну, допустим, они-то стальные. Что им сделается. Но, возражать я не стал, слушаю, что он дальше скажет.

— Вот, теперь в столице и будешь ногу Настеньке лечить.

Ну, тут сказать нечего. Со всех сторон, конечно, так лучше будет.

Аппарат с ноги Жаргала я скоро сниму, так что можно его после соответствующей обработки повторно использовать. Про это Егору всё рассказано, но… Категорически Егор на такой вариант не согласен.

— Не этим. Новым.

Таково его решение и оно обсуждению не подлежит.

— Я сколько надо заплачу.

Тут он и начал из своего заплечного сидора мешочки выкладывать. С золотом.

Вот зачем в подземную нору-то лезть понадобилось! Не звериное это логово, а самая что ни на есть сокровищница.

Такие мешочки были и в мешках Павла и Настеньки. Поменьше их, но тоже — достаточно.

Кстати, почему тут заплечный мешок сидором называют? Что, его сидорова коза носила? Князя рядышком нет, спросить некого…

Друг дедушки, Соломон Соломонович, часто слово «седер» говорил. Это, когда всё хорошо было. «Седер» — на его родном языке значит — «порядок». Может, от этого слова название произошло? В заплечном-то мешке всё нужное только должно быть и ничего лишнего, то есть всё в порядке…

Что-то я опять не о том думаю.

Вот. Черта вспомнишь, а он сразу и появится.

Только я о сынах многострадального народа вспомнил, как вживую одного из них пришлось увидеть.

В темном лесу, оказывается, не только лешие и кикиморы живут, но и евреи. Никогда бы не подумал, что в сибирской тайге можно лицо этой национальности встретить.

Домик у него, кстати, на избушку на курьих ножках чем-то был похож. Ну, про какую сказка сказывается.

— Шалом, Егор, — поприветствовал старообрядца весьма колоритный носатый и пейсатый мужчина зрелого возраста. — Давно не виделись.

— Шалом, Самуил. Давненько…

Тут инородец Егора за рукав дёрнул.

— Чего?

Жаргал на лес кивнул. Справа от избушки.

— Да, вижу я его племянников…

Жаргал, между тем, два шага влево сделал.

Видь-то, ты, их видь, но веры…

Самуил рукам замахал. Про Жаргала разное говорили…

Глава 40

Глава 40 Про Егора, Самуила и племянников

— Ээээ… — Самуил всплеснул руками. — Егор!!!

Было от чего.

Жаргал и старообрядец уже свои винтовки в руках держали. Не оттягивали они больше им плечи.

Мне и Павлу — хоть шишками кидайся. Нашими винтовочками — рыбки в реке играли. Ну, или — водяной. Если таковой в той речке имелся.

— С самого рождения — Егор…

Отец Павла и Настеньки в центр живота Самуила свою винтовку направил. Ну, чтобы тот ещё перед смертью побольше помучился.

— Всё, всё, всё!!! Давид, выходите!!!

Из-за деревьев появились молодые копии Самуила. В количестве двух единиц.

Стволы их оружия им под ноги глядели.

— Это, я так… На всякий случай, — пытался оправдываться хозяин избушки.

— А, случаи всякие бывают…

От голоса Егора чуть трава на полянке инеем не покрылась.

Про Самуила тоже всякое поговаривали. Ну, и про его племянников.

С золотом, оно — разное случается. Вернее, с его хозяевами. Добыть его мало, надо ещё хорошо и пристроить…

Мля…

У Настеньки — револьвер в руке!

Ну, девка…

— Ты, это, про случаи эти…

Егор, в отличие от племянников Самуила, своё оружие не опускал.

— Егор, да, ты что!!!

— Ладно уж… Пошли дело делать.

Старообрядец и скупщик скрылись в избушке. Племянники рядышком с ней на брёвнышке присели. Сидели и всё на Настеньку поглядывали масляными глазами. Ну, было тут на что посмотреть.

Из избушки были слышны голоса. Чаще — Самуила, реже — Егора.

— Торгуются. — кивнул головой на лесное жилище инородец.

Потом ещё несколько слов добавил. Уже на своем, бурятском языке. Настенька покраснела. Павел — усмехнулся. Видно, одному мне сказанное было не понятно.

Торговались долго. Не меньше минут двадцати. Так, мне показалось.

Потом в избушке тихо стало.

Давид и ещё один племянник, имя его Самуилом не было озвучено, сидели-посиживали спокойно. Видно, с их точки зрения всё шло, так как надо. Ну, тогда и мне нечего беспокоиться. Жаргал, кстати, тоже больше беспокойства не проявлял.

Тут из двери избушки выглянул Егор, сына поманил. Тот со своим мешком шагнул к лесному домику.

Племянники напряглись.

Павел передал мешок отцу и вернулся обратно. Руки племянников на оружии расслабились. Давид сидел, пальчиками своими по винтовке поколачивал.

Через полчаса очередь до Настеньки дошла. Её мешок переместился в недра избушки.

Наконец, золото было сбыто с рук.

Что Самуил, что Егор выглядели довольными.

Понятное дело, Самуил не просто из любви к ближним в лесу квартировал. Получил он сейчас свою лихву.