Ванька 6 (СИ)

Всех у меня получалось вывезти, спасти от неминучей гибели.

Немцы наших раненых совсем не жалеют, где увидят — там в них и стреляют. Целые санитарные поезда в полном составе из винтовок и пулеметов расстреливают на станциях и перегонах.

Сам я разместился на тендере, прямо на каменном угле, которым топили паровоз.

Состав наш тронулся уже когда совсем где-то близко стрелять начали. Не мог я больше никого ждать — так и погубить всех раненых можно.

В небе над покидаемым нами городком появились облачка от рвавшихся шрапнелей, на окраине Янува — громадные столбы дыма и пыли от тяжелых снарядов.

— Ад… — кивнул головой в сторону взрывов старший фельдшер.

Он тоже со всеми нами ехал. Рядом со мной на каменном угле сидел. Не для плена же ему в городке оставаться?

— Ад, — согласился я.

Через час езды над нами уже сияло безоблачное небо, с которого ласково смотрело солнышко.

Спас…

Не одну сотню…

Ну, можно сказать — уже не зря жизнь прожил…

Глава 36

Глава 36 Львовские встречи

Никогда ещё так я тут не путешествовал.

На тендере.

На угле.

Паровоз — вот он. Рядышком.

Поэтому, есть некоторое неудобство, а именно — дым.

Ещё и с копотью.

Гадость какую-то в топку паровоза кидают…

От этой самой копоти я скоро в самого настоящего негра превращусь. Африканского.

Небо ни с того, ни с сего тучами затянуло, а скоро и дождик пошёл. Не такой и сильный, но достаточный, чтобы копоть, осевшая на лице и руках, превратилась в грязь.

Да, ладно…

Бог с ними, грязью и копотью. Не было бы этого состава — остались бы мы в Януве. Вот германцы бы обрадовались!

Старший унтер из сортировочного пункта оказался мужиком предусмотрительным. Видя, какое место расположения у нас с ним в составе будет, в здание вокзала метнулся. Возвратился со свёрнутым в рулон матрасом и какими-то большущими пустыми мешками. Скорее всего, из-под мягкого инвентаря.

Поэтому едем мы с ним мягко. Как принцессы на горошине.

Худо-бедно, а до Львова мы добрались. Дорогой не голодали. Старший унтер и об этом озаботился. Угостил он меня местным пирогом из гречневой крупы и пшенной каши с сыром и сметаной. Название у него было очень уж заковыристым и я его не запомнил. С пирогом за милую душу пошла и янувская медовая налевка. Хороша, зараза, только больно уж крепка… Градусов пятьдесят, а то и больше.

Вокзал во Львове был забит составами. Вывозили всё, что можно.

Делалось это организованно и без всякой суеты. Никто не бегал, руками не размахивал.

Все госпитали из города были уже эвакуированы и поэтому раненые, что моими стараниями были доставлены из Янува, будут транзитом отправлены дальше. В Россию.

Эх, как мы её вспоминали в Карпатах. Давно ли это было…

Куда?

Куда санитарные поезда из Львова отправлены будут. Они ещё на вокзале имелись.

Мать моя…

Вот так встреча!!!

605 военно-санитарный поезд Вятской губернии!!!

Так на вагоне прямо и написано…

Надо же! Вятские!

Как раз в него моих раненых и перегружать стали. Кого — куда.

Кого — в вагоны третьего и четвертого класса, оборудованные для перевозки легкораненых.

Кого — в вагоны для тяжелораненых. Этих прямо с носилками в специально оборудованный вагон заносят. Имеются там специальные подставки для носилок. Нечего раненого воина лишний раз трясти, с места на место перекладывать.

Пока так положат, а потом, когда на перевязку бойца возьмут, ему всё и перестелют. Будет он на белой простынке лежать.

Вон, кстати, и вагон-операционная. Прямо рядом с вагонами для тяжелораненых.

Я, ради профессионального интереса, заглянул в окно вышеназванного вагона. А, хорошо они всё там оборудовали… Молодцы, ничего не скажешь…

Были в поезде и специальный вагон для персонала, и вагон-кухня, и ещё какие-то. Всего — двадцать один вагон.

А отметинки-то характерные на стенах вагонов имеются… Попадали значит вятские в переплёты…

Пока я возле поезда шарашился, знакомое лицо мелькнуло. Доктор, это, из губернской земской больницы, в психиатрическом отделении которой мне и послужить какое-то время получилось. Фамилия, вот из памяти выветрилась, а на лицо я его ещё помню.

Я отошел в сторонку. Не следует мне с вятскими медицинскими работниками встречаться. Нехорошо я губернскую больницу покинул. Пара трупов перед психиатрическим отделением даже осталась…

Небось, я в Вятке до сих пор в розыске.

Моих раненых они пусть забирают, а я — как-нибудь уж на другом военно-санитарном поезде в тыл отправлюсь.

На этом мои неожиданные встречи на вокзале Львова не закончились. Просто чудеса, да и только…

Мимо меня торопливо, по сторонам не оглядываясь, группа из трёх человек прошмыгнула. Женщина, молодой парень и мужик.

Мужик — совсем мне неизвестный.

В лице парня было что-то знакомое, но что? Мало ли, кто на кого похож…

Женщина… Да, это же… Мадам!!!

Постарела, конечно, но она — точно, она! Её-то, уж я хорошо запомнил. На всю оставшуюся жизнь.

А парень — это, Ванька-сученок, внук Мадам. Первый человек, которого я в этом мире встретил. Тащил ещё его я на себе по лесу… Сейчас, вон какая орясина. Вымахал, выше меня.

Потом из-за них чуть жизни не лишился…

Так, я-то думал, что им — всё, кранты, а он — живее всех живых.