Ванька 7 (СИ)

После того, как поступил приказ надеть пояса на себя и не снимать их до особого распоряжения, капитан ни слова не говоря налил себе полный стакан рома и выпил.

— Почему без меня, Никифор Федорович? — не одобрил я его действия. — Не Вам одному страшно.

Сам я плавать умел, но толку-то от этого…

Потопят корабль германцы и булькайся тут в солёной воде.

Нижних чинов вывели из трюма и разместили на палубе. Это было очень нехорошим признаком.

— Вон она, вон она!!!

Один из солдат вдруг вскочил, подбежал к борту и начал куда-то вниз пальцем тыкать.

На палубе началась паника. Очень уж все боялись подводных лодок. Одно дело, на поле боя, на твёрдой земле свою смерть принять, а утонуть в пучине морской — до мокрых шаровар страшно.

Фельдфебели и подпрапорщики применили проверенное успокоительное средство. Несколько зубов под ногами на палубе оказались.

Солдатика, которому германская подводная лодка привиделась, связали и в трюм увели.

Я распорядился младшему врачу ему капелек соответствующих дать.

— Ещё спирта пол стакана налей — лучше подействуют.

Такая рекомендация ни в один учебник или медицинский справочник не входила, однако — применял уже я на фронте подобное и это хорошо помогало.

Страшно на передовой. Сильно страшно. Тут обманывать никого не надо. Жит-то каждый хочет.

Тут до фронта — как до Луны, но германские подводные лодки транспорты с русской бригадой строгий приказ топить получили, вот и где-то очень близко от нас появились. Недаром миноносцы так заёрзали.

Тут ещё разыгралась сильная буря. Как говорится — два гриба на ложке…

Гремел гром, беспрерывно мелькали молнии. Корабль начало бросать из стороны в сторону…

Волны горами били в нос и заливали солёной водой палубу.

Солдаты, что на всякий случай были выведены на палубу и размещены там, промокли до самых костей.

Тент, что натянут был у меня над походным лазаретом, унесло ветром за борт. Туда же последовала часть медицинского имущества.

Некоторые нижние чины от страха попытались спрятаться в трюме, но вскоре вернулись.

Всю ночь, ни команда, ни все мы не спали. Наутро, когда буря утихла, все были крайне изнурены.

Подводные лодки на нас так и не напали.

Рязанцев принял ещё стакан живительной влаги и завалился спать.

Мне такая благодать не полагалась.

Глава 39

Глава 39 По литру на брата…

Суэцкий канал…

Граница между Африкой и Евразией.

Водная дорога из Красного в Средиземное море.

Я как-то его грандиознее, что ли, представлял.

В Российской империи многие реки шире будут.

По той и другой сторонам канала можно было увидеть английские войска — недалеко от этих мест проходит сейчас англо-турецкий фронт.

Ну вот, могу я в своих путешествиях ещё одну галочку поставить…

Порт-Саид. Денщики наших офицеров уже начали мундиры щетками в порядок приводить, понятно — не свои, а тут и какая-то загвоздка вышла. На берег нас что-то не пускали.

К «Latosche—Treville» один за одним начали подходить баркасы, тянущие вереницы барж. Их груз в авральном режиме перегружали в трюмы нашего корабля.

Нечего себе! Сколько же, оказывается, в него входит. И в предыдущих портах что-то грузили, и сейчас.

Не потонем мы от перегрузки?

Баржи всё подходили и подходили. Работа продолжалась до самой темноты.

Утром погрузка продолжилась.

— Пустят нас на берег? — чуть ли не в сотый раз спрашивал меня Рязанцев.

Я-то откуда знаю? Генерал-майор по таким вопросам со мной не советуется.

— Никифор Федорович, откуда такое нетерпение? — мне самому на берег хотелось, так что сказано это было без особой радости.

— Да вот… — неопределенно выразился капитан.

Баржи всё подходили.

Может, что перепутали? Не нам весь этот груз предназначен?

В гавани было так много кораблей, что мачты их создавали впечатление леса в воде. Это, конечно, несколько образно, но недалеко от истины.

— Слышали, Иван Иванович, что нашу охрану в море усиливают? — Рязанцев поделился со мной очередной новостью.

— Откуда. Это Вы всё первым узнаете…

— Про какую-то знаменитую германскую подводную лодку поговаривают. Свирепствует она просто в Средиземном море и приказ ей дан наш транспорт потопить. Союзный флот её ловит, ловит, а всё без толку. Не один десяток уже торговых и военных судов у германцев на счету. Особенно торговые суда страдают…

Ага, может поэтому нас так и грузят? Торговые суда боятся из гавани выходить, а нам всё равно до Марселя двигаться. Вот и решили хозяева судна деньжат подзаработать.

— Вот как… — не обрадовал меня бригадный интендант, не обрадовал. Ещё и на берег не отпускают…

Это ко всему прочему.

Утром у меня уже не сильно хорошие дела начались. Несколько моих подчиненных пьяными оказались. Где только умудрились выпивку раздобыть? Впрочем, свинья, она — грязи найдёт.

В последнее время мне встречались по утрам солдатики, от которых винцом попахивало. С моей медицинской командой до сегодняшнего дня было всё нормально, а тут — на тебе.

Мой допрос ничего не дал — молчат, как рыба об лёд…

Я так и сяк, а они ни в какую. Просто партизаны…