Ванька 8 (СИ)

— Герои, защитники Франции, разрешите передать вам горячий привет от нашего с вами Временного правительства. Как его законный представитель, я могу сказать вам, что до скорого созыва Учредительного собрания, которое решит участь русского народа, мы будем непременно продолжать войну против Германии и её союзников до полной нашей победы… Полученные мною сведения о том, что ваша боевая бригада отказывается от продолжения войны, я считаю неверными и необоснованными. Уверен, что вы все, как один, преданы нынешнему хозяину России — Временному правительству. Если же среди вас есть отдельные люди, внушающие вам неподчинение командованию, уговаривающие вас не идти на фронт, имейте в виду — это говорят изменники и предатели. Таких людей надо немедленно и безжалостно предавать военно-революционному суду… Солдаты, не верьте немецким шпионам, которые сумели влезть в ваше доверие, они ведут вас по неверной и скользкой дороге, сбивая на то, чтобы вы требовали немедленной отправки в Россию… Путь в Россию теперь очень и очень опасен. На всех морях шныряют германские подводные лодки, которые нападают на суда союзников и топят их. Временное правительство очень ценит и уважает вас и никогда не допустит того, чтобы храбрая и заслуженная бригада экспедиционного корпуса была отправлена в полном составе на дно морское. К тому же, должен вам честно сказать, в настоящее время в России ощущается большой недостаток многих продуктов, а здесь, во Франции, вы питаетесь очень и очень хорошо… Я полностью уверен, что не пройдет даже трех или четырех месяцев, и мы будем встречать вас на родной земле, как победителей…

На этом выступление приехавшего закончилось.

Офицеры зааплодировали, нижние чины — загудели…

Кто-то из солдат, сознательных, согласился с оратором, несознательные — были недовольны.

Далее выступил Лохвицкий, а за ним — солдат из первой роты по фамилии Коваль. Проходил он как-то через мои руки. Был ранен, а сейчас из госпиталя вернулся.

— Почему ни слова не сказано, как в феврале произошла революция? Как свергли царя? Как образовалось Временное правительство? Кто в его составе? — с трибуны Коваль сыпал вопрос за вопросом. — Кто такой Керенский? Почему мы должны за него тут умирать? Почему Ленин против Временного правительства?

Роты замерли, насторожились.

— Почему Ленин за Советы рабочих и солдатских депутатов? — продолжил солдат. — Ничего нам не сказано!

Представитель Временного правительства замялся, предложил ответить на эти вопросы на следующем общем сборе бригады.

— Сейчас говори!

— Давай! Давай!

— Слушаем!

Это и ещё кое-что матерное неслось из солдатских рядов.

Ещё представитель предложил проголосовать — кто подчиняется Временному правительству?

Офицерские и много солдатских рук поднялись вверх.

Я тоже выразил подчинение официальной власти.

— Кто по приказу Временного правительства немедленно готов отправиться на фронт? — представитель обвёл солдатские ряды взглядом.

Вверх не поднялась ни одна рука нижнего чина. Готовы были идти умирать только офицеры.

Я — не офицер. Я — как большинство.

— Как прикажете это понимать? — глаза у представителя полезли на лоб.

— Как хочешь, так и понимай! — загомонили солдаты. — Временному правительству мы подчиняемся, а на фронт сам иди, мы — не пойдём!

Солдаты без приказа сами-собой начали расходиться. С трибуны объявили о завершении общего собрания.

Глава 27

Глава 27 Снова уговоры, угрозы, обещания…

Обстановка в Ля-Куртине… накалялась.

Так бы мой дедушка дома сказал.

После отъезда из лагеря представителя Временного правительства от генерала Занкевича был получен приказ возобновить занятия с личным составом бригады.

— Домой отправляйте!

— Какие ещё занятия!

Солдаты отказались выполнять этот приказ, а офицеров, что пытались их отправить на плац, буквально под руки выводили из казарм. При этом, требовали больше не показываться, а то — всякое может случиться…

В середине июля в лагерь прибыл ещё один представитель нынешней российской власти. Опять всем предложили собраться. Уже не приказали, а именно попросили. Приказывать руководство бригады теперь побаивалось.

Солдаты привели себя в порядок, побрились, оружие почистили.

Выводили на плац роты уже представители солдатского комитета. Офицеры отдельной группой у трибуны жались. Я — в сторонке встал, вместе с Рязанцевым. Понимай нас как хочешь.

Нижние чины стояли тихо, чуть ли не дыхание затаив. Все ждали, что прибывший скажет.

После его приезда в лагере прошёл слух, что прибыл он с добрыми вестями. Объявить во всеуслышание должен, что нас домой из Франции отправляют.

— Вот и дождались.

— Слава Богу, и про нас вспомнили…

— Скорее бы на корабли и домой.

Такое слышалось по всему лагерю.

Я, если честно, в отправку домой не верил.

К своему стыду я про наш экспедиционный корпус дома ничего не читал и не слышал. Не знал, что такой и был. В школе про него не говорили, в институте — тем более. Что там и как было — такой информации у меня не имелось. Вывезет бригады в Россию Временное правительство, не вывезет — для меня тёмный лес. Но, что-то мне подсказывало — едва ли.