Ванька-ротный

Ездовые, не распрягая лошадей, отпустили им подпруги, отстегнули на бок удила, и вместе с медперсоналом разошлись по избам и повалились спать. Только лежачие раненые не сумели подняться сами и спали в телегах. Ни часовых, ни охраны, бери любую лошадь и кати в любую сторону, ни один не подымет голову, ни один не выйдет из дома и не остановит тебя.

По тому, как люди спали, можно было сказать, что обоз пришёл издалека. Долго мотался по дорогам, выходя из окружения, подвигался медленно и с трудом. Люди в пути устали, были измучены долгой дорогой и бесконечной ездой. Я подошёл к одной, другой телеге, посмотрел на спящих раненых, им тоже досталось, их натрясло.

Мы зашли со старшиной в несколько изб, двери которых были открыты, посмотрели на лежащих вповалку людей и будить никого не стали. Мы оставили спящую деревню, и пошли по дороге вперёд. За околицей мы свернули несколько влево, и деревня осталась позади.

Часа через два или три мы догнали застрявших у моста артиллеристов, помогли им выбраться, и, пристроив свой пулемёт к ним на заднюю подводу, зашагали вперёд. Не доходя до видневшейся впереди деревни, артиллеристы свернули в сторону и покатили в лес. Они видно не раз попадали в деревнях под бомбёжку и теперь на отдых прятались в лес. Нам в голову не пришло уйти в лес вместе с ними.

Сняв с задней повозки свой пулемёт, мы пошли по большаку в направлении деревни. Через некоторое время мы остановились у картофельного поля. Нам нужно было набрать картошки, чтобы сварить на привале обед. Солдаты расчехлили лопаты, развязали свои мешки и принялись за работу. Мы со старшиной привалились на траве у придорожной канавы. Пусть копают, а мы отдохнем!

Небо было ещё светлое, но ясный солнечный день был на исходе. И в это время на бреющем полёте из-за леса, где скрылись пушкари, прямо на нас вывалили немецкие самолёты. Низкий, раздирающий рёв моторов услышали мы и в первый момент не разобрали, сколько их было.

Посыпались бомбы, послышалась стрельба |из бортовых пулемётов|.

Взрывы легли вдоль дороги. Крупнокалиберные пули резали и кромсали землю вокруг, повсюду летели клочья травы. Первые несколько взрывов рассеяли наших солдат по полю. Они разбежались как зайцы и все залегли. Мы со старшиной тоже отбежали и легли за кустами. Самолёты прошли над дорогой, развернулись на обратный курс. Теперь они искали, где спрятались мы. Дорога опустела.

— Смотри старшина! Немцы летают в потемках! Аэродромы у них где-то совсем не далеко!

Немцы с рёвом прошли над дорогой, и ушли в сторону леса. Пока солдаты собирались и выходили к дороге, стало совсем темно. Проверив все ли живы и все ли на месте, мы тронулись дальше. До деревни было совсем недалеко.

Когда мы вошли в деревню, то увидели, что она вся забита повозками, лошадьми и солдатами. Но что странно, здесь следов бомбежки совсем не было. Мы осмотрелись кругом и хотели попытаться где-нибудь в доме устроиться на ночлег.

В избе налево стояли связисты. Повозки у них загружены и затянуты сверху брезентом. Около дома напротив ходят часовые. Охрана стоит по всей деревне. Нужно будет найти, где у них тут штаб. Но прежде нужно устроить своих солдат куда-то на ночь.

Не успел я подумать, а солдаты мои уже сгрудились у колодца. Первое ведро колодезной воды разошлось по рукам.

— Подождите нас здесь! — сказал я солдатам. — Мы со старшиной зайдём к начальству в штаб.

Напившись воды солдаты уселись вдоль изгороди из жердей, а мы со старшиной отправились искать начальство.

Для предстоящей войны не имело особого значения наше хождение. Оно закаляло, но не воспитывало наших солдат. Я боялся, что отсутствие продуктов питания превратит их в конечном счёте в попрошаек. И поэтому я стремился поскорей дойти до штаба 22 армии. Я хотел узнать, где находиться сам штаб или его тылы. Никто в чужую часть нас не возьмёт, никто не поставит нас на продовольственное снабжение. Рассчитывать можно только на пару буханок хлеба.

Мы со старшиной подошли к часовому и попросили его вызвать к нам дежурного офицера. Вскоре к нам вышел офицер и я объяснил ему наше положение, рассказал кто мы, откуда и куда идём. В подтверждение моих слов я показал ему своё удостоверение, отпечатанное на машинке с фотокарточкой, и показал рукой в сторону солдат сидящих у забора. Вид у моих солдат был конечно неважный, они устало сидели вытянув ноги, но все были при оружии и в полной солдатской выкладке.

— Штаб армии, — ответил мне капитан. — Пятого октября проследовал на Торжок. Дойдёте до Торжка, там спросите, до города отсюда не менее семидесяти километров. Дорога всё время пойдёт на север. Ближайшие деревни Фролово, Денежное и Луковниково. До Луковниково двадцать километров. Что будет дальше, никто не знает. Обстановка может измениться в любой момент. Насчёт продуктов в дорогу, мы не можем вам помочь. Накормить сегодня, пожалуй, можно. Зайдите напротив к связистам, я им позвоню. У них осталась каша с обеда. Желаю успеха, лейтенант!

Дежурный капитан пожал мне руку и вернулся в штаб.