Ванна с шампанским

На переднем плане слева: вторая разгневанная дева трясет второго мужчину, тоже связанного ремнем. У девы в свободной руке разбойничья шапочка с прорезями, у мужика – сотрясение мозга, что, впрочем, неочевидно, зато он слабо стонет, обеспечивая садистской картинке маслом подобающую озвучку.

На заднем плане третья дева, простоволосая и в неглиже. Она никого не трясет и поэтому почти сливается с пестрым фоном, образованным великим множеством барахла, разбросанного по комнате в свободном экспрессивном стиле. Фоновый хаос виртуозно сочетает в себе работу добросовестных погромщиков и «соло» пьяного бульдозериста, эффектно нарастая в углах по высоте.

И, наконец, в самом центре картины – лохматый небритый верзила с пистолетом в руке!

Бах! Смуглолицый исчез, дверь захлопнулась, дважды истерично провизжал замок.

– АЭТОКТОБЫЛ?! – в своей новой однословной манере вопросила Настя.

– АФИГЪЕГОЗНАЕТ! – в том же стиле ответил Зяма, показав, что и ему не чужда филологическая чуткость.

– А вот это, по-моему, и был квартирный хозяин или его полномочный представитель, – я отпустила растянутую майку пленника и схватилась за голову. – Вы слышали звук?! Он запер нас на два замка!

– У нас же только один ключ! – всполошился Зяма.

Он сбегал в прихожую, подергал дверь и убедился, что теперь мы все стали пленниками.

– И что теперь с нами будет? – Настя побледнела.

Я хотела бы сказать ей что-то приятное, но было не время для утешительной лжи:

– Думаю, хозяин уже звонит в полицию.

– НЕНИНЯ! – затрясся блинолицый.

Я сорвала с него пластырь, добившись моментального улучшения дикции:

– Мне нельзя, нельзя в полицию! У меня виза просрочена, меня депортируют!

– Поздно, батенька, спохватились! – ехидно сказал ему Зяма, торопливо вытирая пистолет занавеской.

– Зямка, это игрушечный пистолет, из него никогда ни в кого не стреляли, – напомнила я ему, не в силах видеть, как братец сходит с ума.

Он обернулся ко мне и замер в ожидании ответа:

– А тот ты трогала?

– Только ногой, – я сразу поняла, что он спрашивает о пистолете пирата из сквера. – В балетке, так что об отпечатках пальцев ног не может быть и речи.

– Это хорошо, – Зяма отбросил игрушечный пистоль и сел на диван. – Так. Спокойствие, только спокойствие… Давай подумаем, что еще нам могут приписать?

– Кадавра, – неохотно признала я. – И ванну. То есть убийство и кражу.

Викин муж открыл глаза, но смотрел так, словно собирался снова упасть в обморок.

– Уверяю вас, мы никого не убивали, – сказала ему я.

– Но в полицию нам тоже нельзя, – вздохнул Зяма. – Им же фиг докажешь, что мы не верблюды!

Я кивнула, безмолвно соглашаясь с этим высказыванием. Мы – иностранцы, более того, мы русские, заведомо подозрительные для итальянской полиции. Да на нас тут мигом повесят все римские «висяки», начиная с нераскрытого убийства Помпея Магна в период первого консульства Цезаря!

– Вас тоже депортируют, – напророчил блинолицый. – Внесут в черный список и больше никогда не дадут визу на въезд!

– Молчи, злыдень, – сердито огрызнулась я. – Мы еще не разобрались, кто ты такой, а вынуждены терпеть твое компрометирующее общество!

– Может, сбежим через форточку? – предложила Вика, посмотрев на окно, приоткрывшееся из-за идиотских Зяминых манипуляций с пистолетом и занавеской.

– Это не выход, – ответила я, имея в виду не столько форточку, сколько саму идею бегства. – Я бронировала квартиру через Интернет, и у хозяина есть мое имя, адрес, электронная почта и номер карт-счета. Меня найдут за полдня.

– Значит, нужно сделать так, чтобы в глазах полиции у нас была хорошая репутация, – резюмировал Зяма и пристально посмотрел на меня: – Дюха! Ты должна позвонить Денису! Пусть российская полиция заступится за нас перед итальянской.

– Думаешь, это поможет? – усомнилась я.

И тут неожиданно подал голос супруг прекрасной гробовщицы:

– Я знаю, что надо сделать, чтобы не попасть в черные списки, а наоборот, снискать благодарность итальянских властей!

– Всех? – я удивилась такому размаху. – Может, ограничимся только полицией? У нас времени мало.

– Слушайте внимательно, я объясню за две минуты. Развяжите меня!

Я посмотрела на Вику.

– Развяжите его, – хмуро разрешила она. – Он мерзавец, но не буйный.

Зяма без долгих разговоров освободил обоих пленников. Я тут же прибрала свои вьюиттоновские ремни в пакетик, чтобы они не затерялись в общем хаосе.

– Меня зовут Александр…

– Меня тоже! Можно Санек, – перебил его блинолицый и тут же увял.

– Меня зовут Александр Иванович, я по образованию археолог, кандидат исторических наук, – растирая запястья, чинно представился Викин благоверный.

Без ременных пут, бандитской шапочки и пистолета наш новый знакомый и выглядел прилично, и держался с достоинством. Вышел, стало быть, из образа.

– Вы знакомы с Медичи?

– Не лично, – пробурчал Зяма.

Он косился на Александра Ивановича с явным подозрением, так как привык ожидать от мужей своих подруг вполне обоснованных пакостей.