Ванпанчмен не по канону. Книга вторая. Превыше богов (СИ)

Из динамика слышатся жалобные женские голоса. Из-за помех и шума не разобрать, кто точно просит помощи, называя моего имени, но я уверен, что это никто из моих. А даже если и так… Как сказал один человек: «Никаких переговоров с террористами!»

— Слыш сюда, конченный! — доносится совсем другой голос. — Я сейчас с твоими крошками и поверь, у меня тут еще десяток парней, которые давно не видели баб. Или ты сейчас отпускаешь президента, или мы…

— Телевизор включен? — перебиваю его.

— Чо, бля? Ты не понял?!

— Включи телевизор, шестой канал. Разговоров больше не будет! — добавляю я, сбрасывая и перекидывая смартфон обратно тому неприметному человеку. Он тут же исчезает. Чувствую на себе скрещенные тяжелые взгляды всех остальных. Смотрите, смотрите, ублюдки. Будет вам зрелище.

Судья как раз заканчивает зачитывать список. Я выхожу в центр и поднимаюсь на подиум к ней, знаком показывая освободить зал. Она поспешно уходит, оглядываясь на меня с надеждой, но останавливается в дверях, из которых и так торчат головы любопытных. В зал вбегают вооруженные охранники, очевидно, получив разрешение. Они нацеливают на меня оружие и замирают.

— Честные граждане! — говорю, глядя в камеру. Эйприл берет крупный план. Теперь-то мое лицо станет известно всем. — Я, Ванпанчмен, герой «Д»- класса, хочу сделать заявление! Это я уничтожил русскую мафию в наших городах! Я сражаюсь против монстров и агрессоров, которые нападают на нас! Я нашел похищенных девушек в подвале, где было множество таких же украденных ваших дочерей и жен! Вина в этом — вот этого человека!

Поднимаю повыше Тодороки, который визжит и упрямо доказывает, что все подстава и подлог. Продолжаю:

— Один человек сказал: «Никаких переговоров с монстрами и террористами не будет!» Я смело приравниваю Юсуду Тодороки к монстру. Наказание — смерть! Приговор приведу в исполнение лично! А теперь, просьба убрать детей и особо чувствительных лиц от экрана!

Выжидаю пару секунд и протягиваю свободную руку к бывшему президенту, хватая и буквально выжимая, и перекручивая его ногу как половую тряпку. Все отшатываются, даже парень с камерой теряет самообладание, но тут же выравнивается, а Эйприл снова блюет. Оставшиеся «депутаты» привстают из-за столов, а охрана принимается кричать, что-то типа «замри, на пол» и прочую херню.

В тот же миг дыра в потолке с грохотом увеличивается, и бело-золотая молния стремительно летит ко мне, но зависает на почтительном расстоянии.

— Не смей! — кричит она. — Отпусти его! Как ты можешь называть себя героем после этого?!

— Смею и могу! — кричу в ответ какой-то летающей бабе с огромными сиськами в обтягивающем костюме. — Кто, если не я? Отпущу его и дадут ему три года, отпустят через год и начнет он снова красть девушек и резать их? Не будет этого!

— Ах ты… — не слушая меня, она самоотверженно бросается на защиту Юсуды.

— Отвали, дура! — рявкаю в ответ, размашисто закатывая ей оплеуху. Дамочка со свистом вылетает в потолок, проделывая новую дыру. Надеюсь, она умеет дышать в безвоздушном пространстве. Шум в зале стихает как по волшебству, охрана приседает на пол, почтительно затыкаясь. Должно быть, это был их последний козырь. Ну да, воспользоваться супербабой, запудрить ей мозги и направить на террориста, взявшего в заложника президента. Да не тут-то было, ублюдки!

Я продолжаю казнь, показательно перекручиваю Тодороки, выжимая его и ломая все косточки в теле, пока, наконец, не бросаю на пол то, что от него осталось. В зале гробовая тишина, нарушаемая только звуками тошноты особо впечатлительных людей. Слабаки. Мне приходилось видеть вещи похуже, гораздо хуже. Камера запечатлевает кучку дерьма, оставшуюся от бывшего президента, и вновь переводит фокус на меня.

— Также хочу обратиться к тем, кто его поддерживает и желает отомстить мне. Или устроить террористические акты. Заложить бомбу, похитить заложников ради выкупа или еще чего, — продолжаю говорить так, словно ничего не случилось. — Тогда я разыщу каждого из вас. Я приду в ваш дом и убью каждого, до кого доберусь. Убью медленно и мучительно. Поверьте, у меня есть опыт и фантазия. И я не ограничен идиотскими рамками, как эта тупая баба, которая вылетела в потолок! — показываю на вторую дыру. Камера послушно уезжает наверх и снова возвращается ко мне. — Каждый ублюдок, поверивший в свою безнаказанность, будет уничтожен, а поддерживающие его люди за компанию. Вы можете нанять кого-то, подкупить власти, угрожать невинным, но рано или поздно вам всем придется ответить. И поверьте, не будет теплых и мягких кроватей в «тюрьмах легкого режима» — передразниваю голос судьи. — Будет кровавая баня!

На этих словах я заканчиваю свой монолог, махая вытирающей рот журналистке. Та мгновенно перехватывает инициативу:

— Дорогие сограждане! — кричит она в микрофон. — Перед нами только что произошло событие эпохального масштаба! Только что герой самолично покарал преступника за совершенные им злодеяния, не делая скидку на чин и звание! Неужели мы видим рождение нового капитана Америки? Или даже Супермена?