Варавва. Повесть времен Христа

Варавва осмотрелся. Он был уже далеко от Назарета. Еще царила ночь. Но светлая радость в душе осталась. Отсутствие Христа было временным — Он жив и опять вернется! Ликуя, Варавва поднял глаза к небесам. Мог ли человек быть несчастным, имея Бога в сердце и сознавая, что душа его бессмертна! Когда-то мятущийся, страдавший Варавва был теперь спокоен, сомнения его пропали навсегда.

— Христос, Спаситель мира, Тебе я вручаю свою душу!

Он произнес эти слова громко, торжественно, глубоко веря в то, что они будут услышаны. Радостно и уверенно Варавва двинулся вперед по пути, по которому шел Учитель. Он возвратится к своему странному другу Мельхиору. Ему первому расскажет о том, что с ним случилось в Назарете. Потом он провозгласит свою веру каждому, кто станет его слушать. О последствиях он не думал: внутренняя духовная сила, наполнявшая его, внушала полное равнодушие к житейским трудностям. Жестокость, месть, людская злоба были ему нипочем. Пытки и мученические страдания мог перенести тот, кто увидел Христа.

Глава XXI

Серебристый свет полного месяца озарял стены и башни Иерусалима в ту ночь, когда Варавва возвратился из Назарета. Городские ворота были уже закрыты, но ему удалось разбудить спящего привратника, который, выйдя из своей будки, смотрел на путника в изумлении.

— Варавва?! — воскликнул он.

— Да, я. Но почему ты так удивлен? Привратник вместо ответа громко закричал:

— Эй, вот человек, которого вы ищете!

Послышалось топанье многих ног, звон оружия, и прежде чем Варавва понял что-либо, он оказался окруженным воинами.

— Что это значит? — спросил он. — Разве вы не знаете, что я освобожден волей народа?

— Молчи, злодей! — послышался гневный ответ. — Ты пытался убить первосвященника Каиафу… Ты помогал ученикам Назорея выкрасть Его тело из запечатанного склепа… За все это тебя непременно распнут…

Варавва выслушал стражника с удивительным спокойствием.

— Это Каиафа меня обвиняет? — спросил он, заранее зная, что ему ответят.

— Да, Каиафа донес на тебя Пилату — он узнал тебя, хотя была ночь… Тебя видели с известной блудницей Магдалиной, а также в обществе Петра, ученика Назарянина. В то самое утро, когда исчезло тело Распятого, ты крутился возле склепа. Словом, улик хватает. Да и твоя репутация не позволяет сомневаться в твоей вине. Так что следуй за нами. Участь твоя решена.

Варавва улыбнулся.

— На этот раз я не совершал того, в чем меня обвиняют… Но какой бы ни была моя участь, я готов перенести ее. Во имя Иисуса Христа я готов принять смерть…

— Безумец! — закричал воин, толкая арестованного копьем. — Не смей говорить так!

— Каждый должен говорить правду, даже если за это ждет суровое наказание, — ответил Варавва спокойно.

— Сумасшедший, — переглянувшись, решили воины. — Внезапная смерть Юдифи Искариот, которую он, говорят, любил, лишила его рассудка.

Варавву повели по безлюдным, темным улицам ночного Иерусалима. Скоро тяжелые тюремные ворота впустили узника и его конвоиров.

— Ты вернулся, Варавва! — пробурчал тюремщик. — Только пятнадцать дней прошло с тех пор, как тебе даровали свободу, но у тебя такая подлая натура, что ты не мог не совершить нового злодеяния! Пойдем! Я введу тебя во владение твоей прежней камерой.

И он открыл дверь в тот самый каменный мешок, в котором Варавва провел много времени. Дверь скрипнула, приветствуя узника и отсекая его от внешнего мира; рявкнула тяжелая задвижка под рукой тюремщика, и Варавва остался один, если не считать постоянных жильцов этого помещения — мышей. Еле заметная полоска лунного призрачного света пробивалась через узкую щель в стене.

Варавва лег на солому. Предстоящий суд и наказание смертью не пугали его. Он твердо решил не защищаться и не опровергать выдвинутых против него обвинений, и если на суде ему дадут слово, он громко провозгласит свою веру: Иисус Назорей — Сын Бога Живого!

Вспоминая своего Божественного Друга, Который так круто переменил все мысли, всю душу бывшего разбойника, Варавва сладко заснул,

… Вокруг благоухали цветы, слышалась чарующая музыка. Белый ангел сидел на поляне и сплетал венок из странных, неколких роз.

— Где я? — шепотом спросил Варавва.

— В убежище от бурь, — ответил ангел, — в ограде Царского сада…

И вдруг уже виденное Вараввой неземное сияние возвестило появление Божественного Иисуса Назорея.

— Господи, Господи! — в восторге закричал Варавва. — Прости меня, грешника. За мои грехи Ты принял крестные муки! Это я должен был умереть позорной смертью, а не Ты!

— Верующий в Меня не умрет вовек! — услышал он дивный голос Христа.

Чудный свет превратился в бесконечное золотистое море, стены темницы раздвинулись, сильные, нежные руки коснулись раскаявшегося грешника и повлекли туда, где был иной мир, иной закон, иная жизнь…

— Я не допущу, чтобы Варавву казнили, — говорил Мельхиор, спускаясь вслед за тюремщиком в мрачное подземелье — он добился разрешения посетить тюрьму, где томился его друг,

— Хоть ты и обладаешь перстнем императора, тебе не изменить наших законов, — возражал тюремщик, любезно несший перед таинственным иностранцем факел.