Варенька

Вернувшись домой, Ульяна Гавриловна сразу же принялась за стирку. Это было много раз проверенное ею средство быстро восстанавливать душевное равновесие. Занятая трудом, в котором всегда находила удовлетворение, она постепенно забывалась и успокаивалась.

Рядом на табуретке пристроилась Варенька. Сегодня и у нее «большая стирка». Подражая бабушке, с которой она крепко сдружилась, Варенька с озабоченным видом усердно полоскала в старой эмалированной миске пестрые лоскутки.

— Ах, озорница. — Бабушка устало разгибается, чтобы положить выстиранную вещь в таз, с любовью смотрит на внучку и улыбается.

Но Варенька даже бровью не ведет. И это понятно: когда занят настоящим делом, отвлекаться от него не следует.

И вдруг раздается настойчивый, с неровными паузами звонок.

— Ой! — радостно вскрикивает девочка и, забыв обо всем на свете, бросается в коридор.

Но там ее уже опередила Елизавета Васильевна, она успела открыть входную дверь.

— Письмо и «Правда», — подавая конверт и газету, говорит ей почтальон.

— От мамы! — радуется Варенька. Она научилась узнавать ее почерк.

— Неси бабушке, прочитает, — отдавая ей письмо, улыбается Елизавета Васильевна.

— Бабушка! — С письмом в руках Варенька мчится назад в комнату.

Из дальней двери выглянул Владимир Григорьевич Частухин. За последние полгода он сгорбился, стал меньше ростом и сделался каким-то очень тихим. Казалось, будто он все время к чему-то прислушивается или чего-то напряженно ждет. Знакомые без слов понимали его. Не хотело смириться с бедой отцовское сердце. И хотя надежда давно иссякла, в душе все еще теплилась искорка: «А вдруг там ошибка случилась, и сын жив…» На звонок почтальона Владимир Григорьевич обязательно выходил.

— Мне ничего? — почти шепотом спросил он.

— Газета вот, — запирая входную дверь, ответила Елизавета Васильевна.

— Хорошо, — разочарованно кивнул головой Частухин и, взяв газету, поблагодарил: — Спасибо.

Прижимая к груди конверт, Варенька останавливается перед бабушкой и, волнуясь, едва переводит дыхание:

— От мамы!

Ульяна Гавриловна вытирает руки фартуком и устало опускается на стул. Ей тоже не терпится узнать, что пишет дочь, но она старается не подать виду. Ведь Варенька не должна понять, что затянувшееся отсутствие ее матери тревожит и бабушку.

— Где мои очки? — ровно спрашивает она.

Варенька бежит к буфету, быстро находит на нем очки и приносит их. Конверт она все время прижимает к груди и отдает его только тогда, когда бабушка, надев очки, говорит:

— Давай почитаем, что тут нового.

Варенька с беспокойством следит, как бабушка небрежно рвет конверт и, вынув листки, бросает его на пол.

Обиженно посмотрев на бабушку, девочка поднимает конверт, кладет его на стол, разглаживает и любовно прикрывает своей маленькой ладошкой.

Ульяна Гавриловна все это видит, но ничего не говорит внучке.

— Дорогие мои мамочка и дочурка Варенька, — читает она.

Услыхав свое имя, девочка встрепенулась. Ее личико будто посветлело, заискрились надеждою глазенки.

— Я жива и здорова, чего и вам желаю, родные мои, — продолжала читать бабушка. — Страшно хочется вас увидеть, но дела мои… — дальше она забормотала что-то совсем непонятно.

— Мама скоро приедет? — не дождавшись, пока бабушка дочитает письмо, спросила Варенька.

— Задерживается, — с глубоким вздохом ответила Ульяна Гавриловна и, сердито швырнув письмо на стол, вернулась к корыту.

Варенька разочарованно посмотрела на бабушку, будто та была в чем-то виновата, но потом взяла письмо и направилась в угол, где чинно сидели куклы, и там таинственно сообщила им:

— От мамы.

В комнату вошла Елизавета Васильевна.

— Ну как? — заботливо осведомилась она.

— Музыканта какого-то нашла и с ним подалась куда-то, — с досадой ответила Ульяна Гавриловна.

— Значит, опять мимо. — Соседка укоризненно закачала головой и посмотрела в угол.

Там Варенька, надев на нос бумажные очки, читала куклам полученное от матери письмо:

— Дорогая моя дочурка Варенька! — старательно, с большим чувством выговаривала она. — Я очень, очень, очень по тебе соскучилась. Я очень, очень, очень скоро к тебе приеду. Жди меня каждый день, потому что я приеду скоро. И когда я приеду, я поцелую тебя очень, очень крепко и много раз и никуда от тебя не уеду. И мы будем жить все вместе с бабушкой…

— Послушала б, может, по-другому жизнь повернулась бы, — негодующе проговорила Ульяна Гавриловна. Она жалела дочь и в то же время сердилась на нее. Как это можно за счет ребенка свое счастье устраивать?

Старая мать смахнула прилипнувшие к вспотевшему лбу волосы и с ожесточением принялась тереть белье о стиральную доску, точно оно было повинно в неудачно сложившейся судьбе дочери.

А Варенька бережно вложила письмо в конверт и спрятала его в шкатулку, где уже хранилась довольно большая стопка посланий от мамы.

— Скоро я в школу пойду, — мечтала девочка, — выучу там буквы и тогда каждый день буду писать маме длинные письма…

VI

Тот день, когда Варенька первый раз направилась в школу, запомнился ей надолго.