Вареж. Забытые временем

– Не думаю, что в курсе. Но догадываются. И сочиняют красочные подробности. Может, стоит им прямо рассказать, а не секретничать? Удивительно, что ещё не пришли сюда всем селом.

– Это потому, что тут вокруг грязь непролазная была. Нууу, думаю, вы слышали о том, что рабочие карьера наткнулись тут на захоронение? Вот им мы и занимаемся.

– А можно будет взглянуть днём? – спросил Алексей.

– Да можно, всё равно я уже сообщил в высшие инстанции. Скоро сюда понаедут…. – Иван Владимирович развёл руками.

– Просто я эту могилу ищу все эти два года, – сказал наш гость и все повернули к нему головы, даже жевать перестали.

– А… – Клёнов запнулся. – Откуда вы о ней знаете?

– Из дневника прадеда.

– Ох ты ж… – воскликнул наш руководитель. – А можно поподробнее?

Думаю, у всех присутствующих, включая меня, появилось ощущение, что сейчас мы узнаем что-то важное о нашей покойнице. Что-то такое, вокруг чего топчемся, но сами не можем пробиться сквозь толщу веков.

– Прадед мой, Константин Викентьевич Вальдес был георгиевским кавалером, – начал Алексей свой рассказ. – Георгий третьей степени до сих пор цел. Дед его каким-то чудом сохранил, несмотря на сложные жизненные перипетии. Семье сообщили, что он пропал без вести в Первую Отечественную войну. Но позже его видели живым. Следы его обрываются здесь. Дед всю жизнь занимался поиском своего отца и семейных богатств.

Алексей по-доброму усмехнулся и продолжил:

– В семье легенда есть, что Константин Викентьевич где-то припрятал несметные сокровища. Может, дедуля что-то и нашёл, но об этом никому не известно. Потому что он ещё изрядный куркуль и скряга был. А потом случилось так, что старика хватил удар. Дети вокруг собрались, в воздухе повис вопрос, а он сказать ничего не может, мычит только. Говорят, даже дулю им показал, но это не достоверная информация. Так и успокоился… Я про прадеда всё детство рассказы слушал, и тоже поклялся себе найти его богатства. А нашёл дневники. Особняк наш родовой стоит сейчас полуразрушенный. Там когда-то почта была, а потом здание признали аварийным. Я полез с металлоискателем, прошерстил полы, стены, чердак. И таки нашёл сундучок. В стене был замурован. Внутри обнаружились две сберегательные книжки Русско-Азиатского банка. Последняя дата в одной из них была – конец марта девятьсот третьего или пятого. Суммы по тем временам внушительные – около тридцати тысяч рублей на одной и порядка двадцати на другой. Дед был бы рад. А меня больше заинтересовали дневники. Из них-то я и узнал про танцовщицу Аглаю Соболевскую, про их роман, побег и её гибель. Про то, как прадед её похоронил, как саблю свою вместе с ней закопал. Все следы прадеда сюда вели. А потом как в воду канул. За два года я вообще ничего не нашёл, словно на месте топтался. А потом узнал, что на могилу рабочие наткнулись. Что теперь делать, ума не приложу.

– Мда… Ну и дела. Выходит, сабля вашего предка… И украшения на ней тоже, наверняка, вашим прадедушкой подаренные, – заметил Клёнов. – А почему прадед ваш с ней бежал? Неизвестно?

– Почему же, известно. Она была его любовницей. Он бросил жену и троих детей, и с ней уехал. А потом она умерла. Девушке, насколько я помню из дневников, было лет двадцать или около того. Замужем не была. Прадед её и похоронил в свадебном платье. Они, я думаю, вообще хотели тайно обвенчаться. Что с ним стало после этого – загадка. Нигде никаких упоминаний я о нём не нашёл. Все доступные архивы перерыл.

– Как же это всё интересно, – сказала с придыханием Марина. – Наверное, у них был красивая любовь!

Алексей повёл плечами, очевидно, не зная, что ответить.

– А наша Женя как раз на днях нам говорила, что инициалы на сабле принадлежат либо Константину, либо Кириллу Вальдесу, – заметил Ярослав. – Она это в интернете нашла.

Я аж дёрнулась при звуке своего имени. Всё это время сидела как на иголках. Алексей повернулся ко мне, улыбнулся. Он почему-то почти всегда, когда смотрел на меня, улыбался.

– Вот как! Оказывается, мы с вами одним и тем же делом занимаемся.

Я кивнула, не найдя, что сказать.

– Женечка у нас барышня юная, романтичная. Украшение коллектива, цветочек наш! – вставила вдруг Марина. – Ты ж у нас самая маленькая? Это тебе сколько? Девятнадцать?

– Скоро будет двадцать один, – поправила я.

Кажется, Марина нарочно хотела приуменьшить мой возраст и выставить недалёкой малолеткой. Неужели это она при Алексее так специально делает? От этого стало обидно.

– Не думал, что в поисковом движении есть такие юные леди, – сказал Алексей. – Мне поисковики всегда представлялись суровыми неприхотливыми мужиками.

– Женька молодец. Всем бы такими старательными быть, – добродушно заметил Иван Владимирович. – Она к нам с пятнадцати лет ходит. Уже профессионал! Помнишь своё боевое крещение?

Я кивнула и невольно тоже заулыбалась.

– Это вы о чём? – заинтересовалась Марина.