Варежку вверх! С Новым годом!

Тридцать первое декабря семья Завьяловых уже окончательно считалась полной. Был и праздничный новогодний стол, и чудесное настроение, и смех, и разворачивание подарков под ёлкой вместе с детьми, и конечно загадывание новых волшебных желаний всей дружной семьёй под бой курантов! И помня о том, что было в сеансе гипноза, Верочка не раздумывая загадала еще одного малыша и чудесный домик в деревне. Теперь она была уверена на сто процентов в народной мудрости: «Говорят под Новый год, что не пожелается, всё всегда произойдет, всё всегда сбывается!» .

Конец

Ирина Шива

«Да Здравствует катарсис!»

Посвящается моим папе и маме, братьям и сестре, двум дочерям, трём внукам и внучке и всему Роду, а так же моему любимому мужу.

День не задался с самого начала. Босс был злой, как собака, что было для него привычно. То у него не ладилось с поставщиками, то с подрядчиками. Конечно, если набрать по объявлению, кого не попадя, то каких результатов можно ожидать. Сколько раз я говорила Антону Аркадьевичу, что нужно приглашать по рекомендации, тогда и толк был бы больше. Но у босса был свой взгляд на Мир, а моё мнение его совсем не интересовало, как впрочем, мне казалось и прибыль тоже. Ему нравился сам процесс.

Кстати, в этом мы были с ним схожи. Вот ведь Шерочка с Машерочкой притянулись.

Нет, ну а что, а кого ещё ему слушать, если не свою правую руку-своего главного бухгалтера, думала я, жуя булочку со сладким чаем. Честно говоря, сводить дебет с кредитом, мне надоело до чёртиков. Понятное дело, что математика-царица наук, но она у меня сидела уже в печенке. Иногда так глаз дёргался, когда босс, он же отдел снабжения, он же кладовщик по совместительству, он же сметчик и ещё пяток должностей, забывал положить в заветную папочку какой-то чек или накладную. Была у нас такая папка заведена, для сотрудников, коих у нас было-«ты да я, да мы с тобой». Нужно то было от них-оставлять первичные документы или накладные, которые приносили, все кому не лень в нашу шарашкину контору.

– За какие же такие мои заслуги, мои ноги принесли меня по этому адресу, когда я устраивалась на работу, – думала я каждый квартал. – В этой жизни, греха за собой я не чувствовала, а в чем был подвох не понимала и это меня напрягало.

А напрягалась я часто, особенно когда сводила дебет с кредитом, что никогда, никогда не получалось сразу. И потому мне на несколько дней приходилось становиться ищейкой и искать в тумбочках, папках и даже мусорном ведре чеки или что – то похожее на них.

Как то раз после очередной моей облавы, ко мне заглянула наша сотрудница Зина. Без ста грамм, я наверное и не вспомню тот букет должностей кои были на неё возложены.

Была она чуть постарше меня, в теле, этакая Фрёкен Бок. Однако начитанная, воспитанная, что давало возможность посплетничать нам вдоволь. Мы гоняли сладкий чай с лимоном и крендельками вприкуску, посыпанными душистой корицей.

–Знаешь, – сказала она.

–Вот ты тут сидишь в своих цифрах, Света белого не видишь, а тебе нужно уже о Душе подумать.

При этих словах, пряный аромат корицы замер в горле, отчего дыхание сперло, и глаза налились слезами.

–Вот видишь,– продолжала она, глядя мне в глаза.

–Душа твоя подтверждает мои слова.

Мои ресницы захлопали ещё больше, а сердце, чуть не выпрыгнуло. Я напряглась, но с предвкушением, смотрела на неё. В моей голове пронеслась мысль:

– Интересно она блинов объелась или головой ударилась, неужто мне пора того, -и я закатила глаза к потолку.

Но Зина, не обращала внимания и лепетала, как блаженная, про Сознание, про то, что мы Души вечные, воплощаемся каждый раз и что, возможно мой босс, в прошлой жизни был моим мужем. А я ему, дескать плохо служила и поэтому, я уже столько лет валандаюсь с ним в шарашкиной конторе. И не могу уволиться, так как, какая-то непреодолимая сила, держит меня здесь. Что-то в её словах меня насторожило. Вдобавок от её слов, меня стало тошнить и одновременно, в голове что-то шевелиться, возможно это крендельки пытались найти себе место в голове. – А причём тут голова, – стала думать я.

–Наверное потому что в желудке места нет, ведь там все скрутило,– присоединился другой голос. И я стала вспоминать, не ударялась ли я сама головой в эти дни. Зина не обращала на меня никакого внимания, она была «в ударе». И никто и ничто не могли её сейчас остановить. Она решительно налила стакан воды из графина, что стоял рядом, отодвинув кружку с остывшим чаем и тарелку с крендельками. И тихим, но уверенным голосом, сказала: «пей».