Читаем Варфоломеевская ночь (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - VI) полностью

Капитан опять увел арестованного, однако в коридоре, опасливо оглянувшись по всем сторонам, сказал:

-Вы умеете плавать и нырять, надеюсь?

-Умею. А что?

-Возьмите вот эту свечку, кремень и огниво, а затем вот вам веревка с узлами. Привяжите эту веревку к кольцу около ублиетты - вы рассмотрите его с помощью свечи - и затем опускайтесь по веревке вниз. Сквозь воду вы увидите светящуюся полоску: это - оконце, через которое у нас случайно удрал Лашеней. Небольшая холодная ванна - - и вы будете спасены, ну, а когда вы выплывете в Сену, то вас уж подберет какая- нибудь лодочка.

-Да я и так доплыву до берега, лишь бы выбраться! радостно воскликнул Лагир, с благодарностью принимая от Пибрака перечисленные им предметы.

Пибрак запер узника и отправился обратно в прихожую короля. Проходя по коридору, он услыхал на дворе большой шум и, высунувшись в окно, убедился, что это приехала из Медона королева-мать.

-Гм...- пробурчал Пибрак,- я, кажется, вовремя выручил Лагира; ведь королеве-матери захочется хоть на ком-либо сорвать гнев, а так как наваррскому королю, слава богу, удалось вывернуться вполне благополучно, то все пало бы на голову несчастного гасконца.

Действительно, Екатерина Медичи вернулась во дворец в мрачном расположении духа. Во-первых, она была недовольна оборотом, который приняло дело вследствие наглой и смелой лжи Лагира еще в медонском домике; во-вторых, она ожидала, что при входе во дворец встретит ее сын, король Карл; между тем он не только не сделал этого, но еще через дежурного офицера приказал просить мать к себе.

Войдя в королевский кабинет, Екатерина Медичи была поражена бледностью сына.

-Что с вами, государь, здоровы ли вы? - заботливо спросила она.

-Вы чересчур много заботитесь о моем здоровье,- загремел в ответ король, - поговорим лучше о вас. В каком замке предпочитаете вы, ваше величество, провести остаток своих дней?

-К чему этот вопрос, сын мой? - изумленно спросила Екатерина.

-К тому, что я ссылаю вас! - крикнул Карл, швыряя матери письмо герцога Франсуа.- А, так я, по-вашему, болен, и вы заботитесь о моем наследнике? Вот как, вот как?..- Он захохотал хриплым, злым смехом. Вдруг его лицо сильно покраснело вплоть до белков глаз, и, схватившись за виски, он простонал: - Боже мой, уж не напророчили ли вы? Мне дурно... Все кружится перед глазами... Как болит голова!..

Королева испуганно смотрела на сына. А тот вдруг с протяжным воем схватился за голову и тяжело рухнул на пол.

-Помогите! Помогите! Помогите! - отчаянно закричала Екатерина.

Вбежали пажи и подняли короля с пола. Вдруг он с силой оттолкнул их и, обнажив шпагу, бросился на мать с криком:

-А, ведьма! Ты хотела убить меня? Ну погоди, негодная! Погоди, убийца!

Королева в ужасе бросилась бежать, но Карл настиг ее. Еще минута - и совершилось бы страшное матереубийство; однако в комнату вбежал лейб-медик короля Мирон; он охватил Карла сзади и обезоружил его.

Король спокойно осмотрелся по сторонам и затем с довольной улыбкой уселся на пол, бессмысленно напевая неприличную солдатскую песенку.

-Король помешался! - сказал Мирон.

Екатерина выпрямилась с дикой энергией и радостно сказала:

-В таком случае отныне править страной буду уже я, королева-мать!

XXII

Скинув с себя костюм пажа, надетый лишь для испытания Лагира, Генрих Наваррский вернулся к себе в комнату и уселся читать.

Не прошло и часа, как в дверь постучали и вошел Пибрак, вид которого свидетельствовал о крайней тревоге и растерянности.

-Ваше величество,- сказал он,- вам нужно бежать, не теряя ни минуты!

-Да что с вами, Пибрак? - изумленно спросил Генрих.- Ведь только что король...

-Во Франции нет больше короля, государь: государством правит на правах регентши королева Екатерина!

-Пибрак, да вы бредите?

-Увы, нет, государь! Подобно Карлу VI, королем Карлом IX овладело буйное умопомешательство, и королева-мать объявила себя регентшей.

-Чертвозьми! -сказал Генрих.-Если это так, то действительно луврский воздух становится для наваррского короля опасным.

-Надо бежать, не теряя ни минуты, государь!

-Вы со мной?

-Конечно, государь! - воскликнул Пибрак.- Ведь мне тоже придется не сладко!

-Но как мы выйдем из Лувра?

-Пойдемте, государь, только поскорее! Наверное, у маленькой потерны еще не сменили стражи, и там стоят мои швейцарцы. Но главное, нельзя терять ни одной минуты.

Наваррский король накинул плащ и вышел вслед за Пибраком в коридор. Но здесь их стерегла неожиданная неприятность - навстречу им попался офицер, который сказал Пибраку:

-Капитан, королева-правительница приказала мне потребовать у вас вашу шпагу и доставить вас в Венсенскую крепость. Пибрак нагнулся к королю и шепнул:

-Спасайтесь скорее, государь, а то и вас тоже арестуют! Генрих решил последовать доброму совету, но едва только он сделал шаг в сторону, как тот же офицер, отобравший шпагу у Пибрака, заявил:

-Ни с места, ваше величество!

-Как? - крикнул Генрих Наваррский.- Ты осмеливаешься, негодяй...

-Ваше величество,- спокойно ответил офицер,- ее величество королева-правительница приказала мне потребовать шпагу у вашего величества.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
1066. Новая история нормандского завоевания
1066. Новая история нормандского завоевания

В истории Англии найдется немного дат, которые сравнились бы по насыщенности событий и их последствиями с 1066 годом, когда изменился сам ход политического развития британских островов и Северной Европы. После смерти англосаксонского короля Эдуарда Исповедника о своих претензиях на трон Англии заявили три человека: англосаксонский эрл Гарольд, норвежский конунг Харальд Суровый и нормандский герцог Вильгельм Завоеватель. В кровопролитной борьбе Гарольд и Харальд погибли, а победу одержал нормандец Вильгельм, получивший прозвище Завоеватель. За следующие двадцать лет Вильгельм изменил политико-социальный облик своего нового королевства, вводя законы и институты по континентальному образцу. Именно этим событиям, которые принято называть «нормандским завоеванием», английский историк Питер Рекс посвятил свою книгу.

Питер Рекс

История
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное