Варфоломеевские ночи (СИ)

Оказалось, что временное правительство решило дать по зубам зарвавшимся путчистам. Началась кровавая бойня между войсками, вызванными с фронта и путчистами, спровоцированными и подкупленными революционерами на немецкие деньги. Несмотря на то, что на площади вышло около ста тысяч смутьянов, их участь была решена в результате мощной атаки регулярной армии.

Среди повстанцев были и представители немецкого рабочего класса, и целая когорта провокаторов еврейской национальности, вызванная со всех концов Европы. Но их было слишком мало. Ленин в эти трудные минуты понял свою стратегическую ошибку: немецкий план он просмотрел и одобрил, а вот заявку на помощь в живой силе не подал вовремя.

Большевистская авантюра потерпела сокрушительное поражение.

Нахлобучив парик на лысину сильнее, чтобы ветер не унес, Ленин помчался в сторону причала. Ему казалось, что он похож на женщину, но его везде принимали за сумасшедшего. Оказалось, что на причале делать нечего, вдобавок по причалу сновали подозрительные личности. Вождь повернул в сторону дома. Едва добравшись к дому, где он снимал квартиру, он спустился в подвал и велел его не беспокоить. На следующий день только Апфельбаум и Бронштейн были допущены к обгадившемуся вождю, рискнувшему посмотреть начало переворота 3-4 июля.

- Что с нами будет, что будет? нас расстреляют? - спрашивал Ленин своих ближайших соратников. - Если не расстреляют, то повесят. Как быть, друг Апфельбаум? Напиши что-нибудь и освети как нам поступать дальше.

- Как поступать дальше? сидеть в тюрьме. Я тебя уговаривал повременить, но ты, когда речь идет о захвате власти, сходишь с ума, ты за себя не отвечаешь.

- Да, издан правительственный приказ об аресте Ленина и Апфельбаума, то есть, Зиновьева, - подтвердил Кацнельсон.

- Я против ареста, я не хочу, чтоб меня арестовали. Как это вождя мировой революции кто-то может арестовать? Гершон, вот тебе тысяча рублей, сходи, купи мне новое женское платье и какой-нибудь женский головной убор. Я переоденусь и уйду в подполье. Я люблю подполье. Мне в подполье хорошо работается. Ты, Гершон, и про себя не забудь.

- Я думаю так, - сказал Гершон, - я оденусь в обычный пролетарский костюм, пойду в уборную и свалюсь там, чтоб обваляться. От меня все станут шарахаться, в том числе и полицейские. Когда вернусь, постучу в подвальное окно и стану на четвереньки, ты выйдешь, сядешь на меня, как на осла, и мы помчимся...куда-нибудь.

- Согласен, - сказал Ленин,- только это должен решить ЦК. А может ЦК вынесет постановление, чтоб я сдался властям, был судим, а затем повешен. Но сегодня, после обеда я должен выступить в доме Кшесинской, моей сестры по крови. Я призову рабочих, солдат и моряков к стойкости, выдержке и, конечно же, к спокойствию. Мы окончательно не побеждены. А потом, Гершон, уедем в Сестрорецк в подполье и начнем строчить научные труды о мировой революции.

- А где вы будете печатать свои великие труды, если все наши газеты закрыли? - спросил Апфельбаум. - Мне придется изменить свое мнение о том, что русские это лишь навоз истории, как утверждает Лейба. Оказывается, эти ослы не так просты, как мы думаем, не так ли, Владимир Ильич?

- Посмотрим, посмотрим. Первую задачу, которую поставил перед нами Энгельс, мы уже выполнили. А он, как вы помните, советовал нам запустить этим дуракам какую-нибудь идеологию. Вот мы и запустили. Это выдающаяся победа. А победив окончательно, мы скрутим их в бараний рог.

- И уничтожим. Эту землю надо заселить евреями. Это будет великое еврейское государство, непобедимое государство.

- Гершон, ты что думаешь по этому поводу? - спросил Ленин.

- Если мы победим, если нас не победят, то почему бы и нет? Сколько евреев сейчас в Петрограде, три миллиона?

- Да нет, пятьсот тысяч. Из них триста тысяч из разных стран.

- А банкиры есть? - спросил Ленин.

- Думаю: есть, - ответил Кацнельсон.

- Надо их того... пусть помогают революции. Опыт показал, что подкуп, спаивание солдат, наркотики - хорошее дело.

- Неугомонный ты, Ильич.

- Гершон, ты точно такой же, точно такой же. Еврей на еврея, как две капли воды, похож.

- Шалом!

- Шалом! - впервые произнес это слово Ленин.

***

Ленин ждал ареста и расправы, пытался связаться с Керенским, но вскоре понял, что Керенский не примет никаких решительных шагов против изменников Родины. Тем не менее, верхушка была схвачена и посажена в каталажку. В Крестах и других Петроградских тюрьмах содержались, Коллонтай-Домонтович, Каменев-Розенфельд, Луначарский Баилих, Раскольников и другие активные евреи, перекрестившиеся в гусских.

10