Варфоломеевские ночи (СИ)

А дочерей Николая Второго расстреляли? Они тоже слабые. А вообще, как все это происходило? Нам же надо утвердить этот гуманный, в духе пролетарской морали акт на заседании ЦК. Товарищ Юровский, вам слово.

Яша Юровский встал по стойке смирно, вытер влажный, немного заплеванный подбородок грязным рукавом чекистской кожаной куртки, пригладил короткие пейсы и начал свой исторический рассказ, который долгие десятилетия будет храниться на самом дне архивов КГБ.

Знацца, понимаешь, так... када я, мудак, но революционер, преданный партии и лично вам, Ильиц, получил распоряжение от товарища Свердлова, а товарищ Свердлов говорил, шо такова воля ваша, Владимир Ильиц...

Товарищ Юровский! какое образование вы получили в царской России? Какое и почему вы разглашаете военную тайну? Кто вам сказал, что Свердлов сказал, что он получил такое распоряжения от вождя мировой революции Ленина? я такого распоряжения не давал, я здесь не причем. Продолжайте..., товарищ.

Во второй класс ходил немно-сь, потомычки выгнали за фулиганство, суки, бля.., прохвосты, такую их в душу и Бога мать.

- Бога не вспоминайте. Я - бог, а того бога, что вы вспоминаете, уже нет, понятно? продолжайте, това...ищ.

- И за революцийонную деятельность, е...их мать, и непочтение к одной старой учительнице..., тертого стекла в булочку подсыпал перед чаепитием, - промямлил Юровский.

Ну, вот-вот, сразу видно. Революционер. Но ничего. Зато вы не гусский интеллигент. А гусская интеллигенция - это говно. Значит, вы - говно. Продолжайте, товарищ Юровский...польский еврей. А интеллигенцию мы уничтожим и только некоторых отправим за границу. Так вот, дорогой мой родственник по духу, я - вождь мировой революции, к убийству царской семьи не имею ни малейшего отношения. Где это вы слышали, товарищ Юровский, чтобы гений был замешан в убийстве царских дочерей и юного больного царевича Алексея? Это все Уральский Совет рабочих и крестьянских депутатов постановил, верно, товарищ Кацнельсон? Я и не знал об этом. Так что, товарищ Юровский, нигде никогда не упоминайте мое имя в связи с законной ликвидацией царской семьи по требованию рабочих и крестьян России, и всего мира, хоть это был вполне гуманный акт. Кроме того, с них никто кожу не сдирал, на кострах не поджаривал в живом виде, раскаленные иглы под ногти не всаживал и колодками коленные суставы не сдавливал. А следовало бы. По требованию рабочих и крестьян. Товарищ Кацнельсон! Были ли такие требования трудящихся? Были, конечно, они не могли не быть. Почему не фиксировали, товарищ Кацнельсон? О, у тебя уже штаны буреют. Описался, значит, ну не дрожи, как осиновый лист. Мы назовем Екатеринбург твоим именем в честь победы над царем-узурпатором. Ты мог не только кислотой облить их трупы, ты мог сжечь трупы и пепел над Уралом развеять. Над пролетарским Уралом. Ну, да ладно: пролетарская культура, большевистская гуманность и интеллигентность не позволили это сделать. А следовало бы. Прав я, товарищ Троцкий? Прав, конечно, прав. Итак, товарищ Юровский, излагайте, как это было. Только правду и только правду. И на этот раз без мата.

Я же с тобой, Ильич, по специальной связи обчался и запомнил твои слова: убить и царевича тоже, это архи важно. У нас на Урале никто не горовит "архи важно". Так что не х... выкаблучиваться.

- Имейте совесть, товарищ Юровский, - вскрикнул Кцнельсон и стукнул кулаком по столу. - С вождем трудящихся так разговаривать не полагается.

- А мне все по х..., мы теперь повязаны жгутом истории. Кроме того, он жид и я жид, - сказал Юровский и пустил слюну.

- Товарищ Юровский! излагайте, излагайте суть вопроса, мы вас внимательно слушаем! - требовал вождь мирового пролетариата.

- Ну, значит, в два часа дня 16 июля 1918 года ко мне приехал Филипп и передал постановление Исполкома о том...короче, о том, что я могу выполнить свой революционный долг прикончить Николая Второго и его семью, его повара, врача, экономку Демидову, короче, всю эту шваль. Как можно жестче, как можно быстрее.

Ночью ко мне постучит некий "трубочист", он заберет трупы и скромно их обольет соляной кислотой, и подожжет. Я вызвал людей, раздал им оружие. Среди наших выдающихся революционеров, готовых совершить великий подвиг, находились революционеры еврейской национальности, мои кровные братья. Они подключились к гаманному процессу по части сжигания трупов врагов революции и всего мира. И латышские стрелки. Они хором заявили, что не будут стрелять в царских дочерей и больного мальчика-царевича Алексея. Я офигел, мине в тувалет захотелось, но я трижды стрельнул и все прошло. Хотите, я повторю чичас эту стрельбу?

- Повешу, - сказал Бронштейн.

Не хотите? ну и не надо. Пусть будет стыдно вам и вашим детям перед всем человечеством за отказ выполнить свой революционный долг. Я ослобоняю вас от этой благородной и почетной миссии. У нас есть, кому стрелять. Сам Ленин - стрелок, дай Боже!

Я прикончу двоих, заявил товарищ Никулин, мой заместитель, который ворвался без разрешения.