Варфоломеевские ночи

Ленину вдруг показалось, что после путча 3–4 июля Россия крепчает, а с этим никак невозможно смириться и принял решение усилить работу агитаторов в армии под лозунгом братания с солдатами противника. Он понимал, что надо приложить все усилия, чтобы ослабить Россию, и только в этих условиях возможна вторая попытка государственного переворота. А в Германию он послал несколько писем, требуя прислать всякий сброд для участия в новой попытке захвата власти. Он потребовал пятьсот солдат, около пяти тысяч уголовников и около трех тысяч бойцов еврейской национальности.

И эта дьявольская затея удалась. Это братание имело место. Российская армия стала нести потери, а Россия ослабевать. А это была ниточка, за которой потянулись и другие беды. Ленин обнаглел. Он стал открыто призывать к государственному перевороту. Активизировались и его соратники. Немцы, вложившие огромные суммы в дело Ленина, тоже не дремали. Немецкая разведка теперь работала на своего шпиона на всю мощь.

А Керенский расчистил путь большевикам к захвату власти, чего добивался Ленин. Он предугадал развитие этих событий и не прогадал. Не спал ночами, строчил, строчил, возрождал газеты. Немцы финансировали эти газеты, они щедро оплачивали большевистских агитаторов, особенно в армии, ведь разложить русскую армию изнутри, была для них первостепенной задачей.

* * *

Ленин был на гране срыва, иногда рвал на себе волосы, но повисеть на крюке хотя бы какое˗то время, ни разу не подумал. Чувство, что он нужен, что без него никак все время выручало его.

Выборы в Городскую думу приободрили его, это была первая ласточка, пролетевшая над его лысиной без взмаха крыльев; выборы показали, что большевики укрепили свои позиции, хоть и значительно пока что уступили эсерам.

˗ Вперед! ˗произнес Ленин и стал напирать; агитационная работа удвоилась, утроилась. К концу августа 17 года все большевистское руководство было освобождено из тюрем. Это была вторая победа. Партия Ленина получила карт-бланш на завоевание власти. Теперь Ленин не торопился, надо было выждать момент и этот момент медленно, но уверенно двигался навстречу узурпаторам власти. И немцы почти еженедельно посылали огромные суммы на подкуп, на приобретение оружия и другие цели.

Выпустив 140 тысяч политзаключенных из тюрем, Керенский подписал себе политический смертный приговор.

Теперь и Ленин смог вернулся в Петроград и свободно проживал на Сердобольской улице. И его никто не трогал. Конечно, это было распоряжение Керенского.

Должно быть, Керенский осознал свою ошибку, но уже было поздно. Он принял змею за ягненка.

Корнилов был отстранен от должности Главкома, и теперь путь к захвату власти большевикам был открыт. Ленин помнил, что 3−4 июля, провоцируя мятеж, слишком поторопился и позорно проиграл. Теперь он выжидал, присматривался, понимая, что время работает на него и на его партию. Его собственные фальшивые лозунги и те, которые он украл у эсеров (мир — народам, фабрики и заводы — рабочим, земля — крестьянам), работали на малограмотных пролетариев как нельзя лучше. А немцы и пролетарии из других стран только подливали масла в огонь. Ленин ждал последнего аргумента ˗ приезда евреев со всей Европы, которые станут во главе восставших масс. Известно, что евреи стреляют из˗за угла, Ленин знал об этом и это не смутило его, ему нужны были верные люди в качестве командующих, начальников штабов, будущего ВЧК не только в Петрограде, но и по всей стране. И как только эта команда прибыла в Петроград, можно было приступить к захвату власти.

11

Ленин не был бы Лениным, если бы маниакальное стремление стать во главе государства, не делало его столь мобильным, уверенным в своей правоте и эта уверенность позволяла использовать все средства для достижения цели.

Прошло несколько дней с того момента, когда он решил не торопиться с захватом власти, присмотреться, ожидая подходящего момента, и вот уже на четвертую ночь, задремав в кресле, он вдруг вскакивает и кричит: да здгаствует ми…овая…еволюция! Ему снова приснились штыки, массы людей с той и с другой стороны. Штыки входят в животы, люди падают, как снопы, а воины в кожаных тужурках шагают по трупам, под трупами реки крови и его, вождя мирового пролетариата, несут привязанного к высокому шесту, и он произносит этот коммунистический лозунг о революции.

«Гм, тут что-то есть, − стал размышлять он, − так просто ничего не бывает. Это мог бы подтвердить и Мордыхай-Маркс, если был бы жив. Это диалектика, это марксизм. Власть это такая штука, такая золотая рыбка: ускользнет в любое время. Она, эта власть, все время ждет, кто ее завоюет и когда ее завоюет, а почему бы мне, гению всех народов, не попытаться поймать эту рыбку. Тем более что это архи важно, Временное правительство может заключить мир с Германией и тогда нам конец, мне конец, гению конец. Вот что. Мы, правда, считаемся союзниками временного правительства, поскольку мы вместе выступили против Корнилова и добились его отставки, но наплевать: сегодня мы − союзники, а завтра − враги».