«Варяг». Спасти Севастополь!

ВПП в Кеблавике была неплоха – не бетонная, но крепкая и довольно гладкая. Челышев прошелся, поглядел вокруг.

– И как они тут только живут, – поежился радист.

Егор усмехнулся:

– Олег, ты сам откуда?

– Из Воронежа.

– Так вот, в твоем родимом Воронеже народу вдвое больше, чем по всей Исландии.

– Ничего себе…

– А ты думал. Ну, ладно… Эй, однополчане! По самолетам!

Через полчаса Кеблавик опустел – «Ту-10» взлетели и взяли курс на юго-запад.

* * *

Северная Атлантика не баловала погодой – океан внизу то отливал на солнце бутылочной зеленью, то наливался свинцовой тяжестью. Особой болтанки Челышев не замечал, но порой «шкивало» изрядно.

Когда показался Нью-Фаундленд, Егор приказал пилотам отдалиться в океан – не стоило маячить и подставляться.

Вряд ли их операция такая уж тайная. Неужто никому в этой Америке не известно, что русские обосновались в Исландии? Любому ж ясно, что не зря, что Кеблавик своего рода аэродром подскока, на полдороге до Нью-Йорка, Балтимора, Бостона и так далее.

Стало быть, надо ждать торжественную встречу. Ничего, поднимемся повыше…

…К Нью-Йорку самолеты заходили с востока.

Размытая полоска берега постепенно оформлялась в частокол небоскребов. Билдинги словно вырастали из океана, а уже потом появлялись острова. Вон и статуя Свободы завиднелась.

Появились и «встречающие» – корабли Атлантического флота США открыли огонь изо всех зениток, имевшихся на борту.

– Я – ноль седьмой! Звену Диговцева сбросить по фугаске на корабли.

– Есть!

Три «тонки» с посвистом ухнули вниз. Одна накрыла линкор «Алабама», проломив носовую палубу и натворив дел в отсеках. Другая рванула близко к борту корабля «Индиана», отчего линкор лег на левый борт. Потом, правда, выровнялся, но тут как раз упала третья ФАБ-1000, вздыбив гору воды, и «Индиану» положило направо.

– Перевернулся?

– Нет, – покривился Ткачук. – Ванька-встанька…

– Ничего! – утешил его второй пилот. – Зато там всех покидало в отсеках! Представил?

– Это да! – взбодрился штурман.

– Взялись, – построжел Челышев. – Слушать всем! Я – ноль седьмой. Боевое развертывание! Первая девятка бомбит Бродвей – ближе к центру, вторая – Уолл-стрит и прилегающие улицы, третья – Пятую авеню. Планы все изучили?

– Все!

– Атакуем!

Бомбили Манхэттен, к которому приткнулся Лонг-Айленд, словно колоссальный линкор. Пролетев над Куинсом, «Ту-10» оказался над Бруклинским мостом – вниз полетели две полутонки. Звено Хоменка добавило.

– Цель накрыта! – завопил Шуравин в эфире. – Ура-а! Целый пролет продырявили!

– Рано радуешься, металлоконструкции уцелели, их покорежило только.

– Добавим.

Над Сохо «тушка» развернулась, потянув вдоль Парк-авеню.

– Поворот! – завопил Ткачук. – Не туда летим!

– Бродвей же!

– Не Бродвей это! Левее бери! Вон, видишь? Эмпайр-стейт-билдинг!

– А, понял…

Сбросив бомбы «по дороге» – на Пятую авеню, – «Ту-10» прошел рядом со стоэтажным небоскребом.

– Стрелкам – огонь!

Четыре турели развернулись и выпустили очередь по Эмпайр-стейт-билдингу. Стекла так и посыпались.

– Ракету бы… – простонал Ткачук.

– Чего нет, того нет, – сухо ответил Челышев. – Уолл-стрит ищи!

– А мы ее пролетели уже!

– Разворот!

Развернувшись над Таймс-сквером, «тушка» повернула обратно, к южной оконечности Манхэттена, где пряталась улица-ущелье.

– Вон она! От Ист-Ривер идет! А вон там – биржа!

– Давай, навестим этих спекулянтов…

Бомбардировщик прошелся вдоль Уолл-стрит, сбрасывая фугаски. В район биржи ушла парочка ОВАБ. Грохнуло так, что все колонны NYSE обрушились, а фасад «Бэнк оф Нью-Йорк» вогнуло внутрь, и стена мягко осела, хороня под кирпичами и балками десятки несгораемых шкафов.

– Штурман! Бомбы еще остались?

– Одна! Последняя!

– Вон того идола видишь? Статуй такой, с факелом?

– А-а, этот… Вижу. Свалить?

– Попробуй.

Попасть с десяти тысяч метров по статуе Свободы было непросто. «Тушка» прошлась над островом Бедлоу, посередине которого воздвигли «идола».

– Сброс!

ФАБ-500 пошла вниз, в остров попала, вырыв воронку, а вот статуя устояла.

– А-а, ч-черт… Мимо!

– Смотри! У нее рука отваливается!

– Ой, да…

– Да точно тебе говорю! Та, что с факелом!

Челышев накренил самолет. В самом деле – статуя задирала к небу культяпку, а десница, смятая и давленная, валялась у постамента.

– Ну, хоть так… – утешился Ткачук.

– Командир! Это Хоменок. Ноль третий подбит!

– Да ты что?!

– Обстреляли над Лонг-Айлендом! Троих они сбили, ну, и мы помогли, но у них только два мотора целых!

– Та-ак… Я – ноль седьмой! Вызываю ноль третий! Прием!

– Ноль третий на связи! Командир, мы никак!

– Может, в океан подальше уйдете, – дал подсказку Гришко, – а флотские подберут?

По эфиру пронесся вздох.

– Нет, товарищи, – сказал негромко ноль третий, – так не пойдет. Ну, прощевайте…

И отключился.

– Он все хотел Эмпайр-стейт-билдинг завалить… – негромко проговорил Ткачук.

– Топлива у нас сколько?

– Хватит, – понял командирскую мысль штурман.