«Варяг». Спасти Севастополь!

– Знаете, Оуэн, советский человек куда свободнее американца или европейца. За века ваше почитание закона и порядка превратилось чуть ли не в безусловные рефлексы, ваши «свободные» соотечественники зажаты в тисках правил и установлений, ваша жизнь тиха, скучна и размеренна, вы полагаете за счастье знать, что будете делать через полгода. Мы другие, над нами не довлеют ваши табу, поэтому мы вольны нарушить закон, если он нам не подходит. Для вас подобное – очевидное преступление, а для нас – свобода выбора. А насчет демократии… Чем вам не нравится советская демократия?

– Тем, что это не демократия! Ведь у вас правит только одна партия!

– У вас тоже, – невозмутимо парировал Иван.

– Что-о?!

– Оуэн, игра в выборы, борьба демократов с республиканцами – это всего лишь цирк для избирателей. На самом-то деле в США, как и в СССР, правит элита, истеблишмент, по-вашему. А посему совершенно не важно, кто победит – слон или осел, потому что истеблишмент останется нерушим. Между Советским Союзом и Соединенными Штатами разница только одна: мы честно признаем, что у нас однопартийная система, а вы это скрываете.

– Спорить с вами не стану, – проворчал Чэнси, – я не политик. Видимо, нашим народам подходит именно та демократия, которую они имеют. Мы разные, потому что у нас разные цели.

– Да какая у вас цель, Оуэн? О чем мечтает среднестатистический Джон Смит из Айовы? Обзавестись бизнесом, сделать миллион, купить роскошную «тачку» и чтобы у него всегда было много вкусной жратвы и доступных девок. Верно? Об этом, с поправками, мечтали еще в первобытных пещерах.

– А ваша цель – коммунизм? – съязвил Чэнси.

– Достойная цель.

– Вернее, недостижимая!

– Ошибаетесь. Устроить коммунизм можно в один день. Стоит только людям договориться не лгать, не убивать, не воровать, не подличать, а просто жить, любить, строить – и наступит коммунизм! К сожалению, тут же найдутся те, кто жаждет иметь гораздо больше других, кто не захочет работать вместе со всеми на общее благо, а чтобы все работали на него. Такова жизнь! И наша задача – устроить эту жизнь так, чтобы мещан, эгоистов, мерзавцев и подонков становилось все меньше.

– С помощью ГУЛАГа, например, – подхватил Оуэн.

– В том числе, – спокойно подтвердил Жилин.

Чэнси вздохнул и покачал головой:

– Не понять вас, русских…

– Потому и боятся нас, что не понимают.

Оуэн замолчал, видимо, пытаясь разобраться в загадочной русской душе, а Иван, краем уха слушая докладчика – это был Шарль де Голль, прокручивал в уме события последнего года.

В принципе все складывалось неплохо, гораздо лучше, чем «в прошлой жизни». Советский Союз приобрел Маньчжурию и Финляндию, Восточный Туркестан, Западную Анатолию и Проливы. Тысячи заводов Европы работают, выполняя заказы из СССР. Ударными темпами строятся жилье, дороги, заводы, ГЭС.

А Запад еще не раз будет удивлен новыми победами – только уже не советских войск, а советской науки, культуры, промышленности. Во множестве лабораторий ныне создается будущее – ЭВМ и приборы на полупроводниках, синтетические ткани, лазеры и прочая, и прочая, и прочая.

К 30-й годовщине Октябрьской революции обещает грянуть революция мирная, научно-техническая.

Жилин вздохнул. Он ощутил вдруг, насколько эфемерны усилия дипломатов на Берлинском конгрессе. Нет, он верил, что Молотову удастся добиться прекращения войны, закрепить завоеванное и даже добиться передачи под опеку СССР Ливии с Палестиной.

Сейчас-то империалистам нужен мир – не сможет Америка воевать на два фронта, отбиваться от СССР на востоке и от Японии на западе. Договорившись о «дружбе и сотрудничестве» со Сталиным, Трумэн все силы бросит на освобождение Калифорнии.

А потом что? Отдышится Америка, придет в себя и начнет потихоньку перетягивать одеяло на себя, гадить исподтишка, подкупать, свергать, врать и заманивать туземцев побрякушками.

Сколько продержится соцлагерь в составе Германии, Франции, Италии и Великобритании (всякие польши с венгриями – не в счет)? Хорошо, если лет тридцать-сорок. Хотя… «В той жизни» Хрущеву и Брежневу досталась богатая сверхдержава, и надо было не разбрасываться накопленным добром, не менять по-дикарски нефть на ширпотреб «маде ин ненаше», а вести упорную экономическую борьбу – становиться богаче и сильней «загнивающего империализма». И кто знает, может быть, тогда наступит время, когда название великой страны изменят на Союз Советских Коммунистических Республик?..

* * *

В перерыве Жилин вышел в Рыцарский зал, где толклось немало народу. Впереди вышагивал старый знакомец – барон Савада, сзади шествовали товарищи Сталин и Молотов.

Вдруг ровный ропот толпы, изредка перебиваемый смехом, перекрыл сухой кашель автоматов. Люди кинулись в стороны, и прямо на Ивана выбежало трое со «шмайссерами». Они вскинули свое оружие, и было ясно, кого именно приговорила к смерти эта троица.

Жилин действовал не инстинктивно, а вполне рассудочно. В этот момент им правила холодная решимость и беспощадность, как обычно в бою.