Варяг

Встретить его мечом Серега по близости дистанции не мог, поэтому и ударил с левой, в кадык, ощутив, как вминается внутрь хрящ. В шее нурмана что-то хрустнуло, и вождь разбойников тяжело рухнул навзничь. Купец замахнулся, но один из противников Сереги вихрем пронесся мимо Духарева и успел подставить под удар щит.

Третий, тот, что с топором, уже давно был на ногах и рубился с тремя кривичами.

Серега быстро огляделся. Из шести нурманов в состоянии активности остались только трое. Вооруженный топором – раз. Тот, что бился с Гораздом (теперь уже не только с Гораздом, а еще и с Драем),– два. И еще третий, что рубился сейчас аж с четырьмя. Правда, сразу было видно, что из этих четырех реально опасен для нурмана только Устах, прочие всего лишь путаются под ногами.

Серега остановился буквально на пару мгновений – перевести дух… И за этот ничтожный промежуток времени нурман с топором ухитрился разрубить бедро одному, развалить голову вместе со шлемом второму и отсечь правую кисть третьему кривичу. Третьего он тут же и прикончил бы, но Духарев опомнился и бросился на выручку.

Нурман бился классно! Он подхватил щит одного из кривичей и встречал им Серегин клинок так ловко, словно Духарев только по щиту и целил. Здоровенный топор нурмана летал, как бабочка, разбойник наседал, давил, страшно рычал, норовил прижать к какому-нибудь дереву. Но Духарев тоже не вчера родился, и напугать его рыком было трудновато. Да и бегать спиной вперед он не любил, поэтому пропускал нурмана мимо себя, заставляя разворачиваться и терять напор. Но всякий раз, когда клинок бесполезно скользил по наплечнику или отлетал назад, отброшенный щитом, у Сереги возникало отвратительное ощущение бессилия, невозможности уязвить противника.

Лунный свет пробивался между крон, отражался от снега, изрезанного четкими черными тенями ветвей. Хруст снега, звон металла, тяжелое дыхание…

«Когда ж ты, медведь, выдохнешься?» – думал Духарев, уворачиваясь и ускользая.

Но выдыхался он сам. Бились они уже не на утоптанной поляне, а в лесу, по колено в снегу, что существенно помогало нурману. Духарев был быстрее, и реакция у него была лучше, но опыт нурмана сводил эти преимущества на нет. Серегу поддерживала только мысль о том, что он в любой момент может прекратить бой и ретироваться. Вряд ли тяжеловооруженный противник сумеет его догнать…

И только Духарев подумал о том, чтобы смыться, как нурманов топор чиркнул его по ноге.

Чуточку задел, самым кончиком, но меховые штаны вспорол и мышцу на добрый сантиметр в глубину – тоже.

Боли Серега не почувствовал, зато теплую струйку, побежавшую по ноге,– ощутил. Сознание его сработало с потрясающей быстротой. Миг – и он уже валится на бок. Нурман, который знал, что попал, который учуял кровь, но оценить в темноте, насколько опасна рана словенина, не мог,– действовал привычно. Отшвырнул щит, хватил топор двумя руками и нанес удар, отразить который можно разве что танковой броней.

Но Серега и не собирался его отражать. Он просто откатился в сторону и ткнул мечом снизу вверх. Целил он в пах, под железную панцирную юбку, но в пах не попал, а полоснул остро отточенным лезвием изнутри по ляжке. Довольно глубоко полоснул, а отдергивая меч назад, резанул по второй ляжке, еще глубже,– быстро перекатился по снегу, вскочил.

Нурман, опустив топор, глядел вниз, туда, где его кровь черными каплями плавила снег. Духарев ждал.

Наконец нурман поднял голову, издал странный звук – будто всхлипнул… И с места, двумя ногами,– прыгнул на Серегу. Топор с шумом прошел сверху вниз – Духарев уклонился влево, увидел совсем рядом всклокоченную бороду, придавленную ремешком шлема,– и коротким движением, из-за уха, всадил острие меча прямо под этот ремешок. Воткнул, одновременно поворачиваясь, обходя нурмана сзади, уходя от возможного (последнего!) удара, сразу выдергивая меч из пробитой трахеи…

Нурман забулькал, сделал шажок вперед – и повалился в снег.

«Я его убил»,– подумал Духарев.

Эта мысль его особенно не взволновала. Он обтер клинок снегом, слепил большой плотный снежок, сунул в разрез, оставленный в штанах топором нурмана, и заковылял к лагерю.

Глава 12, в которой кулачные навыки Сереги Духарева получают заслуженное признание

Рана Сереги оказалась пустяковой, но крови он потерял много. В общем, по собственной глупости. Надо было сразу жгут наложить и перевязать, а Духарев ограничился снегом, да еще взялся помогать Сладе обрабатывать раненых… В общем, пока она сама не увидела, что у Сереги штанина мокнет от крови…