Варяги и Русь

Свенгелд, Мстиш и Лют. Списки Пол., Воскр., Арх. и Никон, знают Свенгелда воеводой Игоря уже в 915 году; о нем упоминается в последний раз под 975. На основании этих хронологических данных Шлецер полагает, что Свенгелд, отец Мстишин, отличен от Свенгелда, отца Лютова в 975 г.; но, кажется, без достаточной причины. Из свидетельства летописи видно, что Свенгелд, воевода Игоря и отец Мстишин, Свенгелд, воевода Святослава и, наконец, Свенгелд, воевода Ярополка и отец Лютов, одно и то же лицо. Под 971 г.: «Створивъ же миръ Святославъ съ греки, поиде въ лодьяхъ къ порогомъ, и рече ему воевода отень Свенделъ: пойди княже, на конихъ около, стоять бо печенъги въ порозъхъ». Слова «воевода отень» определяют тождество Свенгелда, воеводы Святослава в 971 году, с Свенгелдом (отцом Мстишиным), воеводой Игоря в 945. Далее под 972 г.: «Поиде Святославъ въ пороги, и нападе на нь Куря, князь Печенежский, и убиша Святослава… Свеналдъ же приде Кіеву, къ Ярополку». Очевидно, этот Свенгелд, пришедший к Ярополку в 972 году, не отличен от Свенгелда, воеводы Ярополка (отца Лютова) в 975. Сомнение могло бы пасть только на Свенгелда, воеводу Игорева в 915; в 975 ему было бы около 80 лет. Но здесь должно заметить: 1) что «саны или достоинства, высшие должности принадлежали у нас в древности известным родам и передавались как бы по наследству от отца к сыну, подобно сану княжескому». Вышата был воеводой Ярослава в 1043 году; Ян, сын Вышатин, ходил воеводой на половцев еще в 1106. Между воеводством отца и сына его, по крайней мере, 63 года. Свенгелд мог быть сыном воеводы Олегова и наследовать двадцати лет должности отца своего; 2) что русские князья всегда чтили и держали отних мужей; так Лавр, под 1096 г.: «Святополкъ и Володимеръ послаша къ Олгови, глаголюще сице: поиде Кыеву, да порядъ положимъ о Рускей земли, предъ епископы и предъ игумены, и предъ мужи отець нашихъ». Ипат. под 1182: «Оставиже (Володимер) у нихъ воеводу Фому Назаковича, а другаго Дорожая, то бо бяшетъ ему отнь слуга» и пр. Свенгелд переходит от Игоря к Святославу, от Святослава к Ярополку.

При множестве вариантов Свенгелдова имени, проявляющихся в трех главных формах: Свенгелд, Свеналд и Свентелд, этимологические исследования теряют необходимую для них прочность лингвистического основания. «Имя Свенделда или Свинделда, — говорит Байер, — находившегося между варяжскими воеводами князей Игоря и Святослава, есть настоящее скандинавское, и так, что мне совестно приводить пример из такого множества». Г. Куник избирает форму Свеналд (у скандинавов Svenald), относя все остальные к неведению переписчиков. Но как в Лаврентьевском списке форма Свеналд, так в Ипатьевском преобладает форма Свенгелд. Я читаю Свенгелд потому:

1) что гораздо естественнее предположить у переписчиков выпуск, нежели прибавку одной лишней буквы; tywun переходит у нас в тиун, Mestiwoi в Мьстиуй, но не наоборот; так и Свенгелд в Свеналд;

2) что то же имя и, по всей вероятности, та же личность встречается и у Льва Диакона под формой Σφέγκελος, близко подходящей к нашему Свенгелд, но отнюдь не к норманнскому Svenald. Обыкновенно принимают, что Свенкел убит под Дористолом; но слова как Льва Диакона, так и Кедрина могут относиться к раненому в сражении. Ни в каком случае нет причины отделять Свенкела, первого на Руси по Святославе у Кедрина, от Свенгелда, первого на Руси по Святославе, в летописи и договоре с греками. При всем богатстве германо-скандинавской ономатологии она не знает или еще не отыскала соименника Свенкелу; г. Куник указывает или на скандинавское Svenke, или на составное, предполагаемое Svenkel, или на мифическое Fengo, или на женское Fenja. Свенкел, по всем вероятностям, литовское Свинкели, Свелкений, то есть искаженное Svengiel. Конечное д в форме Свенгелд (вместо Svengiel), как уже сказано, особенность древнерусской ономатологии.