Варяги и Русь

Издалека ещё донёсся до их слуха неясный гул; течение становилось всё быстрее и быстрее; идти по реке стало опасно.

В то время волховские пороги были совершенно непроходимы. Даже скандинавы, искусные в мореплавании, не рисковали пускаться через них на своих судах.

Ладьи пристали к берегу; на совете решено было пройти пороги «волоком», то есть перетащить лёгкие суда по берегу. Начать «волок», однако, не пришлось. Наступала ночь. Волей-неволей приходилось заночевать на берегу.

Запылали костры.

Около одного из них расположился Избор, безучастно смотревший, как хлопотал над приготовлением ужина его друг Рулав.

   — Знаешь что? — сказал Избору старый Рулав. — Здесь в лесу есть избушка, пойдём туда!

   — Зачем?

   — Там живёт прорицательница, и никто из проходящих здесь не минует её. Все заходят узнать своё будущее...

Избор, уступая просьбам Рулава, пошёл.

Действительно, как и говорил старик, у опушки леса приютилась ветхая хижина.

   — Зачем пожаловали? — встретила их вопросом её обитательница, — Или будущее своё узнать хотите?

   — Именно, грядущее узнать, — и за себя, и за Избора отвечал норманн.

   — Многих молодцов я видала здесь, и все туда, за Нево, идут... Мало только кто возвращается, — сказала старуха, — и тебя я видела, — обратилась она к Рулаву, — что же, исполнилось то, что я тебе предсказала?

   — А ты помнишь, что предсказала?

   — Стара и слаба я стала, да и многим из вас я уже ворожила, где же всё запомнить!

   — Так я тебе напомню! Ты, матушка, предсказала мне, что я умру от дружеской руки, хотя и на поле брани, но не в битве... ты говорила, что меня поразит ближайший и любимейший мой друг!

   — Так, так, — закивала головой старуха, — теперь вспоминаю я... Ещё отговаривала я тебя ходить в земли славянские.

   — Да. Ты предсказала мне, что умру я от руки друга славянина... А видишь, я жив и невредим возвращаюсь обратно... Там же, — кивнул в сторону Ильменя Рулав, — друзей славян не было... Были и остались одни враги. Видишь, не всегда ты верно гадаешь. Целым и невредимым стою я пред тобою. Не сбылось твоё предсказание!

Старуха взглянула на Рулава и покачала своей головой.

   — Не сбылось моё предсказание, стало быть, сбудется...

   — Ты вот товарищу моему погадай! — попросил Рулав.

   — Хорошо, — согласилась старуха.

Она подошла к Избору, взяла его за руку и устремила на него свой проницательный взгляд.

Юноше стало жутко под этим пристальным взглядом, он чувствовал, что какая-то непостижимая сила не даёт ему опустить глаз.

Наконец старуха отошла от него и, взяв углей, кинула их в костёр, разложенный на земляном полу.

Костер разом вспыхнул, яркое пламя озарило хижину. Багровый сноп взвился к отверстию в потолке, и вслед за тем всё окутал густой дым.

Пламя озаряло фигуру прорицательницы, застывшей над костром. Она смотрела на пламя, лицо её принимало то страдальческое, то радостное выражение...

Наконец дым рассеялся.

   — Видела, всё видела! — прошептала она и подошла к Избору. Старуха опустила свои костлявые руки ему на плечи, и он стал прислушиваться к её отрывистому шёпоту: — Видела я в дыму будущего страну великую. Много городов в ней крепких и сильных. Богата и могуча эта страна, славнее всех она, сильнее всех она между остальными странами мира... и все населяющие её города и веси довольны и счастливы!..

Старуха сняла свои руки с плеч Избора и, выпрямившись, громко воскликнула:

   — Великое будущее у тебя, юноша! Такого никогда ещё ни у кого не было и не будет! Слава, почести, власть ждут. Ты будешь повелителем той огромной страны, которую я видела... Солнце никогда не будет заходить в твоих владениях, и из рода в род будет увеличиваться твоя страна. Сотни лет будут править ею твои потомки, а имя твоё перейдёт в память всех во веки веков!.. — И она низко-низко поклонилась Избору.

   — Когда же это будет, матушка? — спросил юноша.

   — Когда ты будешь соколом! — ответила старуха.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВАРЯГИ

I

Приильменских славян постигла беда: точно волны морские по песчаной отмели разлились дружины скандинавские по земле славянской. Запылали ярким полымем селения. Где проходили скандинавы, там уже и следа жизни не оставалось — всё стирали они с лица земли... Много было среди скандинавских дружин славянских варягов, шедших теперь с огнём и мечем на родину свою. Знали они её леса и дубравы и по таким дебрям, где, казалось, не было проходу ни конному, ни пешему, теперь проходили целые отряды. Напрасно прятались в леса жители выжженных селений, напрасно закапывали они в землю все свои богатства — всё находили скандинавы. Гневу богов приписывали славяне успехи чужеземцев, не подозревая, что главная причина этих успехов заключалась в тех славянских выходцах, прекрасно знавших Приильменье, которые шли вместе со скандинавами, да ещё в розни, что царила на Ильмене, не только между отдельными племенами, но даже и родами.