Варяги: На гребне волны

Трупы и трофеи, раненые и немногочисленные пленные. Немногочисленные, потому как брать оных мы не стремились, а всё же взятые были теми, кого сперва стоило как следует расспросить, а уж потом одним движением клинка прервать земной путь очередного мавра. Подсчёты опять же, покамест самые приблизительные, поскольку испанская кавалерия ещё не закончила преследование.

Приблизительные, зато внушающие! Из более чем девяноста тысяч кордовцы одними убитыми уже потеряли более тридцати. Сколько заперлось внутри Куэльяра, мы подсчитать по понятным причинам не могли, но что не пара тысяч так гарантия.Остальные… Бежали и продолжали истребляться пустившимися вдогон кавалеристами, что давало надежду на ещё более сильное сокращение числа мавров. В сравнении с этим наши потери настаивали на однозначно оптимистичный лад. Меньше тысячи безвозвратно потерянных в наших рядах, три… нет, скорее четыре тысячи союзников. Соотношение безвозвратных потерь примерно один к десяти – самое оно при противостоянии европейцев с азиатами, как по моему глубокому убеждению. Надо только следить за уровнем подготовки войск, использовать передовое вооружение, качественную броню и особенно внимание уделять предотвращению различных междоусобиц. Вот тогда все и будет складываться сходным образом.

Лагерь после битвы – тот ещё бедлам, откровенно говоря. Стоны раненых, громкие крики оставшихся невредимыми, но выплёскивающих остатки не растраченной в битве ярости вояк. Командиры, похваляющиеся своей удалью, умом, а заодно насмехающиеся над теми, кто пытался им противостоять, но в результате бежал, роняя обгаженные портки. И это всё не от всей ширины души, поскольку хоть битва при Куэльяре была закончена, но сама крепость ещё торчала гнилым зубом, не давая о себе забыть. Проклятье, да я бы лично выпорол того, кто попытался бы выкинуть из своей дурной головы тот факт, что за стенами крепости засела наша главная цель – халиф Кордовы.

Вот мы и не забывали. Охрана нашего основного лагеря, команды трофейщиков, полноценное охранение перемещающихся к Куэльяру орудий и метательных машин – за всем этим приходилось хоть немного, да следить. Пускать что-либо на самотек… Можно, конечно, благо командная вертикаль в войске была выстроена вполне приличная, но на душе всё равно как-то поспокойнее, когда сам отслеживаешь ситуацию. Не вмешиваешься без действительно крайней нужды, упаси Один от подобного, дабы не сковывать инициативу подчинённых, а именно следишь.

Справлялись парни и немногочисленные девушки неплохо. Некоторую сумятицу вносили разве что союзники, большей своей частью не привыкшие к весьма суровой дисциплине, от которой даже пруссы Витовта уже не могли полностью уворачиваться. Вбил Тихий в своих обалдуев, что дикий и вольный нрав хорош у себя дома, в родных и по сути безопасных прусских лесах, но уж точно не тут, в окружении чужаков. Даже победа, практически полностью состоявшаяся, не есть повод для полного расслабления. Но то пруссы, которые с нами уже далеко не один год. Испанцы – тут совсем иной расклад.

Совсем-совсем иной! Дисциплина – швах. Чёткая вертикаль командования - отсутствует. Слаженность между тремя основными частями войска – откровенно хреноватая. Собственно, только наше присутствие, работающее как цементирующий состав, мешало переругаться леонцам и наваррцам. Да и лишённые формального лидера кастильцы тоже, хм, вносили немалую толику хаоса в происходящее. Уже тем, что поскольку Онека Лара, единственная достоверно и однозначно настроенная против всех мавров скопом дочь покойного Гарсии Фернандеса Лары, бросилась за убежищем именно к королю Наварры Гарсии II Санчесу. А коли так, то и армия её покойного отца более склонялась к Наварре, нежели к Леону. Тот ещё узелок завязался, развязывать который окажется весьма затруднительным делом. Хотя… Определённые мысли по сему поводу имеются, чего уж там. Только далеко не всем леонцам из окружения Бермудо II они понравятся.