Варяго-Русский вопрос в историографии

Я позволил себе посвятить столько места разбору воззрений Полевого отчасти ввиду его незаслуженной малоизвестности, объясняемой отрицательным отношением Полевого к широко популярному Карамзину, а особенно ввиду его интересного подхода к истолкованию древнерусской истории. Сравнительно-исторический метод, критическое отношение к источникам, отрицание за варяжскими княжествами IX-X-го века права на название государства, представление процесса образования «норманской-феодальной Руси» как создание сети возникших независимо одна от другой варяжских колоний, резкий отказ от идеализации «основателей русского государства» - таковы оригинальные стороны приведенного труда.

Однако, снимая идеализацию с норманнов, Полевой не выступил на оборону древнеславянской культуры, следуя в обрисовке ее взглядам ультранорманистов. Вообще, - именно первая половина XIX-го века была временем наибольшего расцвета этого направления. После Шлецера протоиерей Сабинин[118], Сеньковский[119], Круг[120] и Погодин[121] являются наиболее выразительными представителями ультранорманизма. Так, Погодин, ставя основание Руси в связь с общей норманской колонизацией, выводит большую часть древнерусских правовых установлений из скандинавских источников. Русская Правда почти во всех своих нормах обнаруживает германское происхождение; таковы - кровавая месть, вира, размер которой меняется в зависимости от сословия и должности пострадавшего; суд двенадцати граждан; закон о езде на чужом коне, размер пени, одинаковый на Руси и в Дании (три гривны - три марки; 3,6,12,40 - числа общие Русской Правде и северным законам). Германскими нормами являются и постановления Правды детей Ярославовых об испытании железом и о судебном поединке. Таково же происхождение постановления об уплате виры округой за убийство на ее территории. Целый ряд правовых терминов заимствован от скандинавов: слово вервь, например, происходит от шведского слова Hwarf. Многие обычаи в русской частной жизни также толкуются как заимствования из скандинавского быта.

Норманская школа в истории русского права была априорна. Она не изучала общественный быт восточных славян до появления варягов и не сравнивала его с бытом последующей эпохи. Веря в особую политическую роль германцев в истории Европы, норманская школа априорно выводила древнерусский юридический быт из германского источника и каждое сходство, подмечаемое в Русской Правде и германских правдах, объясняла заимствованием. Однако уже в первой четверти XIX-го века под влиянием Гердера начало создаваться новое направление в изучении славянства. Первыми представителями этого направления были польские исследователи: Лаврентий Суровецкий[122], Валентин Скороход-Маевский[123] и Зорян Доленга Ходаковский[124], считавшие славян особым культурно-историческим типом, развившимся самобытно из того же общего источника, откуда произошли и германцы, что подтверждалось языкознанием, выводившим славянский язык непосредственно из санскрита[125]. Названные исследователи старались показать особые, отличные от германского, черты славянского характера. Указывали на особенности славянского общественного устройства - свободное, общинное управление. Отыскивали особое, исконно-славянское право, характеризуемое личной свободой всех членов племени, законом гостеприимства и правом мести. Сходство же некоторых верований и обычаев у славян и германцев объясняли не заимствованием, а одинаковостью условий быта, создавшего одинаковые кодексы морали с одной стороны, и существованием общих преданий, вынесенных обоими народами из древнего общего источника.