Как значили они многое и для южнобалтийских славян, ибо «молоточек Тора», сделанный из кости, найден, ставил о том в известность советских коллег археолог из ГДР К.-В.Штруве в 1985 г., на славянском святилище резиденции князя вагров в южнобалтийском Старграде-Ольденбурге. Железная гривна с молоточками обнаружена при раскопе одной из ранних староладожских «больших построек», в которой даже ученики Клейна - Г.С.Лебедев и В.П. Петренко - увидели в 1985 г. аналог святилищам южнобалтийских славян (другой его ученик И.В. Дубов эту постройку в 1995 г. охарактеризовал как «уникальная находка», т.е. насколько она также не вписывалась в представления археологов, «с младых лет» запрограммированных на отыскание «норманского» в русских древностях)[59]. В той же Ладоге в 2008 г. была обнаружена отливка для «молоточков Тора», хотя в Скандинавии, констатирует А.Н. Кирпичников, их не найдено ни одной: «Вещь уникальная, даже в Скандинавии ее пока не обнаружили»[60] (тогда же в слое середины X в. была найдена, говорит перед этим археолог, «часть литейной формы для отливки сокола». А сокол - это символ южнобалтийских реригов-ободритов, соседей вагров-варягов на востоке. Именно в их землях К. Мармье записал легенду о приходе на Русь сыновей короля реригов Годлава Рюрика, Сивара и Трувора. Но сокол - это и эмблема династии Рюриковичей).
И гривны с молоточками абсолютно согласуются с верованиями южнобалтийских славян, т. к. у весьма почитаемого ими божества Радигаста в руке «молот, на голове птица»[61]. У знаменитого Перуна, культ которого был широко распространен на Южной Балтике, оружием были молнии-топорики. Именно у этих южнобалтийских богов и «заимствовал» Тор свой громовой молот, на что указывает его славянское название: Миольнир (Мьёлльнир)-Молния (по-шведски молния «blixt»). О теснейшем «взаимодействии» Перуна и Тора свидетельствует и один день их почитания - четверг. В 1876 г. И.И. Первольф отмечал, что четверг у люнебургских славян (нижняя Эльба) еще на рубеже XVII-XVIII вв. назывался «Перундан» (Perendan, Perandan) - день Перуна, олицетворявшего в их языческих верованиях огонь небесный, молнию (по-немецки четверг - «Donnerstag», день Тора)[62].
И Перуну, а не Тору поклонялись новгородцы, которые вели себя «от рода варяжьска» и которые в Перыни над Волховом поставив ему идол. И Перуну, а не Тору поклонялась, как об этом говорит ПВЛ, варяго-русская дружина и ее предводитель - русский князь. Так, при утверждении договора 911г. византийцы «целовавше сами крест, а Олга водивше на роту, и мужи его по рускому закону кляшася оружьем своим и Перуном, богом своим, и Волосом, скотьем богом...». В договоре 945 г. прямо прописано, как «некрещеная русь» Игоря должна подтвердить верность новому с византийцами миру: «полагають щиты своя и мече свое наги, обруче свое и прочаа оружья, да кленутся о всемь, яже суть написана на харатьи сей...», а кто нарушит клятву, «будеть достоин своим оружьемь умрети, и да будеть клят от бога и от Перуна...». Когда же пришло время выполнить это условие, то «призва Игорь слы, и приде на холм, кде стояше Перунь, и покладоша оружье свое, и щиты и золото, и ходи Игорь роте и люди его, елико поганых руси...». В 971 г. дружина Святослава клялась соблюдать договор, заключенный с императором Иоанном Цимисхием, «да имеем клятву от бога, в негоже веруем, в Перуна и в Волоса, скотья бога, и да будем золоти яко золото, и своим оружьемь да исечени будем»[63].
При этом Перун, впрочем, как и Волос, совершенно не известен ни одному германскому народу. Но это ничего не значит для Клейна, который даже факт клятвы русской дружиной оружием в договорах преподносит в качестве доказательства норманства руси, ибо, уверяет этот «объективный исследователь», «клятва на оружии - типично норманская»[64]. Да, скандинавы клялись на оружии, но эта клятва совсем непохожа на ту, которую приносила русская дружина. Так, скандинавский воин, вступая в дружину конунга, «преклонял колено, - говорит Г.Джонс, - и, положив правую руку на рукоять меча, клялся конунгу в верности и готовности принять за него смерть»[65].