Варяго-Русский вопрос в историографии

В начале XVIII века Иоганн Хюбнер попытался свести все предшествующие генеалогии, «очистить» их от сомнительных, увязать друг с другом. Предпочтение он отдавал официальным, общепринятым генеалогиям, каковых набрал более 1300. В его генеалогиях начало штирийских графов теряется: у истоков стоит несколько имен (первый среди них Винульф). Но хронологическая отметка - движение герулов и Оттокара с острова Рюген в Италию. Династия королей герулов, вандалов и венедов на Балтийском море дается особо, причем она углубляется на несколько столетий до нашей эры, уступая по древности только датской. Древние генеалогии наверняка легендарны. К тому же в них заметно и нарочитое стремление к удревнению. Но генеалогии разных родов корректировали друг друга и как бы «разводили» своих и чужих. Поэтому примечательно само объединение в единый генеалогический ряд герулов, вандалов и венедов.

Германские авторы обычно называли балтийских славян венедами или вандалами, причисляя к ним также и герулов. Значит же это лишь то, что все эти племена не были германскими. Славяне же тоже пришли сюда лишь в VI веке, когда, скажем, вандалы уже ушли на юг, а здесь были ославянены их остатки, равно как остатки и других некогда здесь обитавших племен. Генеалогия герулов, вандалов и венедов по-своему отразила процесс ассимиляции: в ней перемешаны славянские и неславянские имена, в том числе такие, смысл которых теперь нелегко и выявить (они сродни гунно-фризским). Уже в начале нашей эры называются имена Всеслав и Вячеслав (Вышеслав). КIV веку отнесен Мечислав, и с этого времени следует ряд Радигастов. При Радигасте I, в частности, отмечается движение герулов в Италию, причем называется имя императора Гонория и указана дата - 388 год. Герулов, ушедших в Италию, эта генеалогия теряет из виду, возвращаясь к герулам, вандалам и венедам в Прибалтике.

У Хюбнера не нашлось места для генеалогии ругов-русов. Родоначальник династии русских князей на востоке Рюрик оторван у него от истоков, очевидно, в соответствии с официальными российскими генеалогиями. Между тем на Балтийском Поморье жила устойчивая традиция, возводящая Рюрика к той же самой геруло-венедской генеалогии. В XVII в. Фредерик Хемнитц производил Рюрика с братьями от ободритского князя Готлейба (Годослава), убитого в 808 г. датчанами. Та же версия отражена в известном словаре Клода Дюре (ум. 1611). Даже в XIX веке на Поморье все еще рассказывали о Годлаве и его сыновьях Рюрике Миролюбивом, Сиваре Победоносном и Труваре Верном[5].

Подъем Дунайской Руссии в XII-XIII веках в какой-то мере связан с политическим влиянием штирийских и австрийских наследников Одоакра. Позднее память об этой Руси становится все более и более смутной. Однако она не исчезает вовсе, а становится частью общеславянского наследия. Наступление германских феодалов на славянские земли неизбежно будило этническое самосознание. В XIV веке в Баварии сочиняются «теории», по которым рутены и славяне зачисляются в разряд «потомков Хама», относимых Библией к народам низшего сорта. В том же столетии в Чехии «обнаружили» грамоту Александра Македонского, вполне восстанавливавшую славянское равноправие.

Чехия XIV века становится центром славянского возрождения. Еще в XIII веке в хроники вносилось предание о братьях Чехе, Русе и Лехе, выселившихся некогда из Паннонии или Хорватии. Это предание теперь подкрепляется обращением к Великой Моравии IX века, когда три народа входили в состав единого государства, а также к еще более древнему «русскому» наследию. В Чехии нарочито культивируется «русское письмо» - глаголица, а знатоков «русской грамоты» находят именно в Хорватии. Самого Мефодия, как было сказано, представляют теперь «русином». И в Хорватии эти идеи находят отзвук. Здесь указывают место, где именно проживали три брата - родоначальники трех народов.

В XV-XVI веках примерно те же идеи захватывают и Польшу. Неизменно почетное место в польских хрониках и сказаниях отводится Одоакру. Называют его обычно «русским» князем, иногда «славянским»[6]. И во всех случаях предполагается, что и поляки некогда участвовали вместе с Одоакром в сокрушении Римской империи. В сущности, и немецкие авторы, настаивая на происхождении Одоакра с острова Рюген, лишь подкрепляли славянскую версию.

Противопоставление Теодориха и Одоакра теперь воспринимается как отражение многовековой борьбы германского и славянского мира. «Русское» уже не отличается от собственно славянского, но как название продолжает жить у всех западных и южных славян. Видимо, знакомство с таким положением и побудило русского книжника XVII века, объясняя сказание о русской грамоте, пояснить: «Не токмо муравляне (то есть моравы), чехи, казари, карвати, серби, болгары, ляхи, но и земля Мунтяньска (Восточная Валахия), вся Далматия и Диоклития (часть Иллирии), и волохи быша Русь»[7].