Варяго-Русский вопрос в историографии

Ниже я постараюсь показать, почему сторонники норманистских взглядов так привязаны к Средней Швеции или конунгству свеев, а здесь приведу несколько фрагментов из последних работ по истории Швеции средневекового периода, созданных ведущими шведскими медиевистами: одно написано Томасом Линдквистом и Марией Шёберг как учебник для студентов вузов, другое подготовлено при участии и под редакцией Дика Харрисона в рамках нового многотомного издания по истории Швеции. Перечисляя источники, в которых содержатся сведения, имеющие отношения к шведской истории раннесредневекового периода, Харрисон пишет, что большинство западноевропейских хронистов раннесредневекового периода были мало осведомлены о странах на севере Европы, и количество источников очень ограничено. Среди названных Харрисоном наиболее важных источников «История лангобардов» Павла Диакона (720–800), известного историка, создавшего историю лангобардского народа «Historia Langobardorum». Поскольку предки лангобардов переселились в Италию с севера Европы во второй половине VI в., Павел Диакон касается в своем описании и Скандинавского полуострова близкого к нему периода, но в качестве наиболее интересного материала приводит только сведения о саамском населении («skridfinnarna»), рисуя довольно буколические картины их жизни[105]. «Житие Ансгара», составленное учеником этого религиозного деятеля Римбертом в 70–80 гг. IX в. – другой важнейший источник по истории Швеции IX в., описывающий как раз земли свеев в викингский период, поскольку Ансгар посетил около 830 г. их торговый центр Бирку с миссионерской целью. И из этого источника мы можем почерпнуть, например, сведения о торговых контактах, связывающих Бирку как с Атлантикой, так и с Прибалтикой[106], но не найдём там ничего подобного, что могло бы подтвердить утверждения Петрухина или его коллег по круглому столу о «южном славянском побережье, колонизованном скандинавами».

В частности, известным раскопкам в Гробине (Латвия), которые отождествляются с городом в земле куршей, сожжённом свеями, факт, упоминаемый Римбертом, и на основе которых шведский археолог Б.Нерман, руководивший раскопками в 30-х гг. прошлого века, выступил с рядом утверждений, давших богатую пищу норманизму. Харрисон приводит следующую характеристику, отражающую современный взгляд шведских медиевистов: «Наши познания базируются исключительно на археологических данных и их толковании. Но часто они очень неопределённы, как например, в случае с Гробиным... В Гробине найдены остатки старинной крепости, три поля погребений, остатки поселения, существовавшего в период VII–IX вв. Есть много предметов скандинавского, преимущественно, готландского происхождения. Когда шведские археологи проводили раскопки в Гробине в 1929–1931 гг., то они предположили, что здесь было скандинавское торговое поселение, основу населения которого составляли выходцы с Готланда и из долины Мэларн (Средняя Швеция. – Л.Г.). Место раскопок было отождествлено с рассказом Римберта о короле свеев Олофе, правителе Бирки в 850-е годы. Согласно Римберту, Олоф совершил военный набег на Курляндию, сжёг город Сиибург и получил дань с жителей города Апулии. Но вообще-то, мы ведь ничего не знаем о языковой или этнической принадлежности населения Гробина. То, что выходцы из восточной Швеции приходили сюда для торговли с местным населением или же прибывали сюда с другими целями, по своей воле или против неё, не говорит нам ничего о количестве скандинавов, проживавших здесь»[107].

Хроника Адама Бременского «Деяния епископов Гамбургской церкви» (около 1075 г.) завершает список основных письменных источников по эпохе викингов и содержит, как отмечает Харрисон, много ценной информации о событиях в Дании и о шведских династийных междоусобицах в середине XI в., но полна и весьма сомнительных сведений, к которым надо относиться с изрядной осторожностью[108]. В контексте данной главы важно отметить, что и этот хорошо известный источник не содержит материалов для вышеприведенных утверждений Петрухина. Короче, как видно из вышеприведённого, письменные источники по эпохе викингов не дают оснований для гипертрофированных выводов о скандинавской колонизации на южнобалтийском побережье. По поводу же таких источников, как эпическая поэма «Беовульф» и исландские саги Харрисон говорит, что современная шведская медиевистика рассматривает «Беовульфа» как сугубо литературное произведение, которое невозможно использовать в качестве исторического источника, а исландские саги – источник, отражающий скорее представление о специфике национального самосознания в норвежском и исландском обществах в позднее Средневековье, а не достоверный исторический материал. В частности, «Перечень Инглингов» – это построение учёных-книжников, не имеющее научного значения[109].