Вариант "Ангола"

— Четыре пулевых ранения — одно в голову, одно в живот, оставшиеся — в грудную клетку. Поражены тонкий кишечник, правая почка, сердце, левое легкое. Даже без выстрела в голову шансов у него не было. Кстати, выстрел в голову был сделан, как мне кажется, позже остальных. Пули калибра 9 миллиметров, "парабеллум". Вряд ли можно найти что-либо более распространенное. Одежда и обувь тоже совершенно "безликие" — я не эксперт в этой области, но, насколько я понимаю, ткань и фурнитуру отследить вряд ли получится. Да и возможностей у нас таких просто нет.

— Скажите, доктор, а он может быть…, — Дитрих запнулся, — …русским?

Пилар нахмурился, побарабанил пальцами по столу.

— Не буду исключать такой варианта, — наконец сказал он. — Пигментация волос и радужки глаз говорит о том, что он, скорее всего, выходец из Восточной или Северной Европы — встретить сероглазого светлого шатена на юге континента гораздо труднее. Хотя и не невозможно, так что это вряд ли можно считать точным доказательством. Одно могу сказать точно — это не житель ближайшей округи. У нас тут из белых никто не пропадал в последнее время…

Герц совсем погрустнел. А вот доктор вдруг улыбнулся, и с видом фокусника, извлекающего из-за уха потрясенного зрителя монету, сказал:

— Впрочем, один сюрприз для вас у меня все же имеется, господин гауптман. Взгляните.

С этими словами он протянул Герцу конверт из плотной коричневой бумаги.

Герц раскрыл конверт, перевернул — и в ладонь высыпалось несколько крупных, неправильной формы кристалликов, больше всего похожих на битое стекло.

— Что это?

— Насколько я понимаю — алмазы, — сказал Пилар. — Я нашел это в нагрудном кармане у мертвеца.

Несколько минут Герц лихорадочно соображал. Ну конечно! Если организация, о которой писал Виэйру, существует, вполне вероятно, что ее интересуют именно алмазы — ведь в Анголе есть богатейшие алмазные месторождения! Интересно…

Он рывком поднялся, пожал Пилару руку.

— Большое спасибо, доктор. Вы мне очень сильно помогли.

И быстро вышел.

— Гауптман, могу я кремировать труп? — выкрикнул вслед Пилар. — Он ужасно воняет!

"Конечно, доктор", донеслись из коридора слова стремительно удаляющегося Герца.

— Хм-м, и чего он так обрадовался? — задумчиво сказал Пилар. Он глотнул кофе и поморщился: — Ну вот, уже остыл…

Выйдя во двор комендатуры, Дитрих окликнул майора Диаша, сидевшего в тенечке и обмахивающегося сложенной газетой.

— Майор, где лейтенант Абреу?

— Час назад отправлен в Лобиту. Будет послезавтра. А что случилось?

— Жаль… Мне нужны солдаты, — сказал Герц. — Не меньше отделения.

— Хорошо. А с какой целью?

— Об этом я пока не могу вам сказать, — сказал Дитрих.

Диаш странно посмотрел на него.

— Майор, вы обязаны оказывать мне полное содействие, — напомнил Герц.

— Полнее некуда! — совершенно по-женски всплеснул руками майор. — Вы получите отделение, и я не буду задавать вопросов. Хотя это и идет вразрез со всеми требованиями субординации…

Дитрих едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Субординация… Неужели этот пузырь еще что-то помнит из устава?

Вслух же он сказал:

— Майор, я обязательно введу вас в курс дела — только чуть позже. А пока распорядитесь, пожалуйста, насчет выделения бойцам полного боекомплекта и сухого пайка на трое суток. Это им понадобится. И я хотел бы переговорить с командиром…

— Сержант Велосо сейчас подойдет, — кивнул Диаш.

Александр Вершинин,

12–13 декабря 1942 года

Я размял в руке пригоршню почвы. Темные комочки посыпались с пальцев, зашуршали в пожелтевшей, вытоптанной траве.

Странно.

Поднял еще пригоршню почвы, растер в ладонях. Ошибиться нельзя — это довольно типичная для ангольских саванн и предгорий тяжелая красновато-бурая почва. Она ожелезненная, оттого и цвет такой. Ближе к горам почвы тоже будут красными, но уже с другим оттенком и совсем другими характеристиками — там будут ферралитовые песчанистые почвы, довольно легкие и с низкой плодородностью: черта с два там можно будет растить такие здоровенные морковины, какую Вейхштейн недавно схрумкал.

Но это же абсурд!

Прииск — даже в том полусонном запустении, в котором он пребывал после эвакуации большей части персонала — производил впечатление. Чувствовалось, что обустраивались тут надолго: капитальные строения, солидные корпуса… Правда, сейчас, когда народу здесь было едва ли десятая часть от обычного "населения", прииск казался заброшенным, но было ясно, что он в любой момент оживет — для этого нужно лишь доставить специалистов и рабочих. У меня на мгновение даже дыхание перехватило, когда я глядел на Зою, с видом заправского экскурсовода рассказывающую нам о прииске, на прячущего улыбку в бороде Горадзе, на невозмутимого Анте, на забавного толстяка Попова. Удивительно, как эти полтора десятка людей сумели не опуститься, не забыть о том, для чего они здесь, да еще и сохранить прииск в рабочем состоянии. Конечно, тяжело им пришлось, но… Какие все же молодцы…