Вариант 'Бис'

Алексея, прижавшегося к задней стенке рубки, явственно колотило. Он уцепился за рукав единственного незанятого сейчас штурмана, Евгения (того, который без прозвища), и подтянул его к себе. Не обернувшись, Зимин сжал пальцами кисть его руки, помял суставы.

- Держись, Лех. Сейчас уже. Все чисто будет, - нормальным, но очень тихим голосом произнес тот и тут же влепил назад локтем. Это у них шутка такая была, среди своих - всегда быть готовым к удару. Любой из компании мог на полуслове вдруг ткнуть в брюхо, так что согнешься пополам, если не успеешь пресс напрячь.

- Цел?

Он все же обернулся, посмотрел серьезно. Алексей кивнул, стараясь вдохнуть воздух бесшумно. Колотить его, во всяком случае, перестало.

- Все боятся... Но никто не трусит... Понял?.. - Евгений говорил так тихо, что приходилось читать по губам.

- Сейчас мы туда придем... Начнем стрелять... Будем вести прокладку, ловить курсы... Все будет нормально...

Евгений очень медленно, стараясь не привлечь к себе внимания, поглядел по сторонам, никто на них не смотрел.

- Вспомни себя, Леха... - сказал шепотом и отошел, не оглянувшись.

Алексей изо всех сил ущипнул свое бедро, обтянутое форменными брюками, с вывертом, так чтобы остался лиловый синяк. Глубокий и очень медленный вдох через нос. Очень медленный и совершенно бесшумный выдох ртом. В тот момент, когда воздуха уже не остается совсем, нужно сделать резкий выдох, изгнав из альвеол все остатки кислорода, и только тогда вздохнуть нормально. Через сорок секунд он был уже более-менее в норме.

На ходовом мостике островной надстройки авианосца "Беннингтон" царило полное спокойствие. Если до недавнего времени еще сохранялся риск того, что с наступлением темноты русская эскадра развернулась на 180 градусов и всю ночь шла прямо им в лоб, то теперь с облегчением можно было сказать, что этого не произошло, - еще в темноте авианосец выпустил разведывательные самолеты, перекрывшие шестидесятиградусный сектор по его курсу, и до сих пор никаких признаков кораблей противника обнаружено не было. Это заставляло предположить, что русские изменили курс и ушли либо восточнее, либо западнее района их поисков, - совершенно логичное решение, надо сказать. Ситуация давала повод волноваться, что если противника не удастся найти за ближайшие полдня, то он может оказаться далеко, и в следующий раз его обнаружить будет не так просто.

Громадные потери, понесенные авиагруппой "Беннингтона" во вчерашнем бою, практически свели к нулю его ударную мощь. Впрочем, и русский авианосец, как выяснилось, не является ударным кораблем, так что возможности у них равные. Разрозненные машины из торпедоносной и бомбардировочной эскадрилий должны были вести разведку в более широком секторе вслед за "корсарами" морской пехоты, но пока контр-адмирал "держал паузу". Незачем дублировать уже полученные данные. Вторую волну разведчиков он предполагал выпустить в воздух в одиннадцать часов утра, третью - еще через три часа. К этому времени какие-то результаты о местонахождении русских должны были появиться.

Эти результаты контр-адмирал Кинк, командующий наспех сформированным Западным военно-морским оперативным соединением, получил раньше чем ожидал. Радары засекли тихоходный объект - скорее всего какой-нибудь транспорт из "капельных перевозок", а может, и субмарина в надводном положении. Эскадренный миноносец "Паркер" из состава группы охранения авианосца получил приказание "разобраться и доложить", увеличил ход и, описав широкую белую дугу на гладкой поверхности океана, удалился в юго-восточном направлении.

Все было спокойно, и пришедшее через сорок пять минут паническое сообщение с эсминца о том, что обнаруженная радаром цель является линейным кораблем, стало громом среди ясного неба. Радиолокаторы показывали, что корабль противника резко увеличил ход и лег на курс перехвата, после чего контр-адмирал с огромным трудом подавил в себе желание устроить истерику. Спокойным, сухим голосом он приказал объявить боевую тревогу. По всему громадному корпусу авианосца разнеслись жуткие, пронизывающие гудки ревуна. Матросы и офицеры, отдыхавшие в кубриках и каютах, завтракающие, болтающие, играющие в карты, с проклятиями вскакивали, на ходу застегивая форму, разбегаясь узкими коридорами по своим боевым постам. Летчики выхватывали планшеты из стеллажей и бежали к своим самолетам. Глубоко в недрах авианосца громадные турбозубчатые агрегаты начали разгоняться, толкая огромный корабль вперед. Из снарядных погребов подавались унитарные патроны к универсальным 127-мм установкам, и матросы, присвистнув, устанавливали их взрыватели на контактное действие.