Вариант 'Бис'

Британский майор искренне пытался понять, что имеет в виду немец, показавший на опоясанный белыми вспышками темный горизонт, по направлению к которому двигалась их колонна, но в какофонии вздохов и шелеста рвущихся вдалеке снарядов так ничего особенного и не разбирал.

- Привыкайте, герр майор, - опять буркнул немец. - Я-то надеялся, что долго теперь не услышу эту суку.

Он коротко и тихо выругался, употребив пару новых для чистокровного "байта"* [Bite - здесь, уроженец Йоркшира.] оборотов.

- Слышите? Такой то-онкий звук? "Рат-т-тш!" И тут же - "Бум!". Русская противотанковая пушка. Мы должны быть уже близко.

- Что, их превосходительство генерал-майор собирается атаковать ночью?

Англичанин намеренно употребил армейское звание вместо "бригаденфюрера" - мелкая деталь, показывающая, кто здесь хозяин.

- Приказ был вступить в контакт, установить противостоящие силы, утром контратаковать... Было бы лучше, герр майор, если бы вы в штаб дивизии отправились. А то не ровен час...

- Я потому и нахожусь здесь, а не в штабе дивизии, потому что там ваш "Ратш-бум" не слышен.

- Будьте спокойны, - немец хмыкнул. - Когда русские начинают свой "Бум", слышно их бывает очень хорошо.

- Вы уже были на русском фронте, майор?

Немец вместо ответа отвернул косой воротник плаща и посветил лучом маленького ручного фонарика на красно-белую ленточку. "Мороженое мясо", русская зимняя компания.

- Полтора года, - сказал он после некоторого молчания. - Потом, слава Богу, отправили к вам на отдых.

- Неужели общение с нами вам показалось отдыхом?

- Ну почему же... У нас были свои трудности. Налеты, обстрелы... Когда вы переправились, рай кончился. Но с Россией это не сравнить.

- Вы так встревожены русским наступлением. Не верите, что русские остановятся?

- Простите меня, герр майор, но - нет, не верю. Они, конечно, остановятся. Но это будет не здесь, и даже не в Голландии. В Бельгии может быть. Во Франции - почти наверняка. Но не здесь.

- Ну, ваша дивизия и не имеет такой неблагодарной задачи, как нанесение поражения всей русской армии. Вы стоите на острие копья. За нами катятся дивизии и армии. Постепенно давление станет для русских непреодолимым, и они вынуждены будут остановиться.

- Да, я примерно так и предполагаю, - согласился немецкий офицер. Количество ваших "шерманов" может впечатлить. От нашей танковой дивизии осталось полбатальона. Так что на помощь доблестных союзников мы рассчитываем как на единственное средство как-то их удержать. Если бы нашим правительствам удалось договориться до июня, то мы бы остановили их и в одиночку. Разбить - вряд ли, а остановить бы остановили. Но, как я с вами согласился, герр майор, эти месяцы не были раем. Мы почти не получали пополнений, а потери были огромными. Вы воюете как богатые люди.

- Я думал, это относится только к американцам.

- Нет, и к вам тоже. Хотя теперь и большевики, я слышал, тоже так воюют. Сначала артобстрел, потом авианалет, потом танки от горизонта до горизонта, и только потом пехота.

- Вам приходилось видеть русского комиссара?

- Конечно, - немец равнодушно махнул рукой. - В первые годы было много пленных. Их строили и говорили: "Евреи и комиссары - выйти из строя". И всегда несколько человек выходило.

- И что?

- Ничего. Расстреливали. Так что видел.

- Скажите, майор, - британец пожевал губами, обдумывая услышанное. Вам приходилось слышать про Женевскую конвенцию?

- Разумеется. Не надо считать меня необразованной деревенщиной. Но это был Восточный фронт, а не Западный. Мы и Untermenschen*. [Недочеловеки, низшая раса (нем).] Здесь другие правила, герр майор. Не рекомендую вам попадать в плен.

- Я в плен не попаду.

- Разумеется, герр майор. Я просто предупреждаю. Если вас увидят в обществе воинов СС, в плен вы уже не попадете.

- Вы имеете в виду...

- Ага. Именно это.

Оба они помолчали. Передовой танк ядра дивизии катился по хорошей дороге в сторону приближающихся вспышек. Сзади шла вся колонна, танки, инженерные машины, гренадеры.

- А про Палестинскую бригаду вам слышать приходилось?

Британцу было все-таки немножко не по себе, и ему хотелось поговорить.

- Нет, - немец, казалось, был удивлен. - Это британская часть?

- Да, британская, из палестинских евреев. Не видали еще такую вот голубенькую нашивочку на плечах? Со звездой Давида?

- Не встречал... А было бы интересно... Не думайте, что я твердолобый нацист, герр майор. Я никогда не одобрял крутые меры по отношению к евреям. Но такова политика Рейха, что можно поделать? Среди комиссаров немало евреев, конечно, но меня всегда удивляло, что из строя выходят светловолосые...

- Вы бы не вышли?

- А меня не спросят!

Впереди послышалось громкое тарахтение, различимое даже за ревом танкового двигателя. Из темноты вынесся мотоцикл с коляской, вильнул, остановился на секунду, седок прокричал несколько фраз и исчез позади. Немецкий офицер, перегнувшись вниз, взял в руки микрофон рации и остановил колонну несколькими короткими словами.

- Три с половиной километра, - сказал он, вновь повернувшись к британцу. - И... половина пятого утра.