Вариант «Бис». Дилогия

Подняв голову, Алексей посмотрел в море. Море было не то, другое, но выглядело оно точно так же, как море, омывающее западное побережье полуострова, где держались советские корабли. «Москва» – красивейший, великолепно вооруженный и быстроходный линейный крейсер, а с ним два легких крейсера и еще несколько боевых единиц. Как «Москва» бронирована, Алексей точно не знал, но предполагал, что не меньше, чем его родной «Кронштадт». Служить на «Москве» было бы здорово – под защитой брони и могучих корабельных орудий, в окружении своих, советских людей, под командой самого Москаленко, держащего на линейном крейсере вице-адмиральский флаг. Но эскадра была далеко, и ей почти наверняка не было никакого дела до судьбы советского капитан-лейтенанта, «советующего» корейцам, как обслуживать мины заграждения, как правильно устанавливать их на вражеских коммуникациях и у собственных берегов, как не попасть в объектив вражеского авиаразведчика или в прицел штурмовика или бомбардировщика, а также все остальное, что относится к его профессиональным обязанностям. И даже свыше того – от проводимых через переводчика политинформаций среди матросов и бойцов подразделений береговой обороны и до помощи с переборкой узлов сделанной на расположенном где-то в глубине Союза «заводе № 8» 45-мм морской пушки.

Каждый снаряд пушки весил 1 килограмм 450 граммов. Взрывчатки в нем было 360 граммов, и при удачном попадании на самолет этого хватало с запасом, но почти любой ходящий по морю корабль, хотя бы третьего ранга, мог «поглотить» несколько сотен таких снарядов без большого для себя вреда. Именно поэтому боезапас для обеих установок составлял без малого тысячу штук. При практической скорострельности, составляющей хотя бы половину от «табличной», этого хватало на вполне приличный бой. Буде в сам минный заградитель никто стрелять не станет, поскольку он-то и от пары попаданий снарядов имеющихся у врагов калибров может утонуть, почти не булькнув…

Одна 100-миллиметровка сразу перевела бы минзаг в другую весовую категорию, но Алексей сомневался, есть ли пушки такого калибра хоть на каком-то из кораблей северокорейского флота. Впрочем, для той задачи, которая минзагу предстояла, пушки вообще были не слишком полезны. Важнее ему были бы несколько лишних узлов скорости, но опять же – ничего более быстроходного Алексей на этом побережье не видел. В Нампхо он предложил бы разведчикам торпедный катер – но во-первых, он сам не знал, в каком состоянии находится его двигатель, а во-вторых, одного катера было явно мало, их требовалось по крайней мере два.

Появившийся вчера в Йонгдьжине на какой-то час разведчик по фамилии Зая, обсуждая подробности, счел нужным сообщить ему, что принять на борт потребуется около 20 человек десанта. Катеру такого типа, который он увидел в Нампхо, столько не вынести. Даже если они и поместятся на палубе вповалку, то на оружие и боеприпасы просто не хватит места. Кроме того, боеспособность самого катера в таком случае упадет даже не до нуля, а еще ниже – а это при любом осложнении ситуации может иметь только один исход.

Принятое сначала решение было предварительным, и Алексей надеялся, что разведчики найдут для своей цели что-нибудь получше. Но снова прибывший в Йонгдьжин через несколько дней инженер–старший лейтенант Петров подтвердил, что к исполнению назначен план, предложенный им с самого начала. Значит, все же минзаг. «Кёнсан-Намдо».

Повторив это слово еще несколько раз, чтобы довести его произношение до уровня, хотя бы приблизительно понятного потенциальному собеседнику, Алексей продолжал машинально заниматься делом: в данную минуту – сортировкой патронов к «сорокапяткам». Осечки на стрельбах могли иметь самые разные причины, и дефекты отдельных унитаров вполне к ним относились, поэтому при малейших признаках того, что с патроном что-то не так, Алексей без колебаний откладывал его в сторону, в полуразвалившийся дощатый ящик, где уже лежало десятка полтора тускло сияющих консервированных сгустков смерти.

Матросы беспрекословно вытаскивали из погреба все новые и новые ящики, украшенные жирными черными штемпелями с мало что говорящими неспециалисту аббревиатурами – в дополнение к такому же малополезному номеру завода и году изготовления; Последним был 1945-й – замечательный по всем признакам год. Каждый проверенный военсоветником ящик матросы укладывали как следует и снова утаскивали вниз – на место.