Вариант дракона

Мне было приятно отмечать, что многие сотрудники были рады моему появлению в прокуратуре, их лица при встрече светлели, каждый стремился сказать хотя бы несколько поддерживающих слов, меня останавливали в коридорах, желали удачи.

Это очень, очень поддерживало. Ведь поймите, мне было крайне трудно: я появлялся на работе примерно в восемь тридцать утра, покидал здание в одиннадцать часов ночи, все время находился в огромнейшем напряжении, все время на людях. Ведь я знал, что любой из этих дней может оказаться для меня последним. Хотя можно было послать, конечно, все ко всем шутам, закрыть глаза на коррупцию и кремлевское воровство и пойти на компромисс, который мне постоянно предлагали Путин и Степашин - дать, например, согласие войти в состав Конституционного суда (должность, очень почетная) вместо умершего Олейника или уехать послом в Финляндию. И все бы мигом забылось, и сам бы был целее, не рвал бы себе нервы и сердце. Но этого я не мог себе позволить.

Надо отдать должное сотрудникам Главного следственного управления, руководимого Михаилом Борисовичем Катышевым, - они работали не покладая рук - самоотверженно, на износ, приезжая на работу рано утром и уезжая поздно ночью. С огромным теплом я вспоминаю Владимира Ивановича Казакова, Георгия Тимофеевича Чуглазова, Петра Георгиевича Трибоя и других. Это на них сделали ставку и Катышев и я, это они заставили Россию приникать к экранам телевизоров и ловить каждое слово о "прокурорских новостях", они не дрогнули, в отличие, скажем, от моего старого друга Розанова или Чайки, которые пытались хитроумно лавировать.

А сотрудники тринадцатого отдела, те вообще прислали мне стихотворение - пусть не такое звонкое, как, скажем, у Твардовского или Доризо, но очень искреннее.

Подписался под этим стихотворением весь отдел.

Уважаемый Юрий Ильич!

Ура! Остались вы у дел,

Порядочность ликует!

Как рад 13-й отдел,

Что разум торжествует!

Мы знаем, будет трудно вам,

Такой пойдет "Торнадо",

Но и бороться за Закон

Кому-то все же надо.

Вам олигархов побеждать!

Быть не должно иначе.

Успехов в битве правовой,

Здоровья и удачи!

Такие слова трогают до слез.

Должен заметить, что для кремлевских "горцев" мой выход на работу был полной неожиданностью. Они пытались подслушивать меня с помощью хитроумной техники, фиксировать мои действия через соглядатаев, но ничего у них не получалось. Все важные разговоры я проводил вне стен своего кабинета.

К этой поре в Кремле уже не стало Бордюжи, с ним разделались, что называется, круто, сковырнули ногтем в один миг, он даже ахнуть не успел, как очутился в больнице. Мне, честно говоря, сделалось жаль его. Ведь он, в сущности, действовал как солдат - выполнял приказ. Да и после содеянного у него, похоже, совесть заговорила... Плюс ко всему Бордюжа понял, что попал в нехорошую историю.

Когда я с ним говорил в последний раз, доказывая, что мне надо обязательно выйти на работу - ведь я, готовясь к заседанию Совета Федерации, не мог изучать материалы, что называется, на коленке, это я должен делать в служебном кабинете, - и Бордюжа согласился со мною:

- Да, Юрий Ильич, вам надо выйти на работу. Хотя бы ненадолго.

Он, вероятно, и не предполагал, сколь много нам удалось сделать за эти две недели.

УГОЛОВНОЕ ДЕЛО ПРОТИВ СКУРАТОВА

Наступил апрель.

Второго числа я по обыкновению вызвал машину на восемь утра. До работы мне от Архангельского ехать сорок пять, максимум пятьдесят минут, это уже проверено, так что в восемь сорок пять - восемь пятьдесят я практически всегда бывал на работе.

В восемь утра в дверь позвонили. Я открыл, на пороге стоял Юрий Башмаков, которого я раньше видел, но близко не сталкивался. Лицо какое-то сконфуженное, едва ли не виноватое.

- Юрий Ильич, принято решение о замене у вас охраны. Я - ваш новый начальник охраны.

В свое время я предупреждал Крапивина - главного охранного руководителя о недопустимости замены охраны, сказал, что ситуация эта скандальная. Башмаков, конечно же, был ни при чем, надо было добраться до своего кабинета, до вертушки, и там уж выяснить, в чем дело.

Когда ехали по кольцевой дороге, то включили радио, в сводке новостей вдруг тревожным набатом грохнуло сообщение: "Указом президента Российской Федерации Генеральный прокурор Скуратов отстранен от исполнения своих обязанностей на период расследования возбужденного против него уголовного дела".

Час от часу не легче. Что за уголовное дело?

Я машинально спросил у водителя - водитель у меня был старый, Анатолий:

- Дружище, до работы хоть меня довезете?

Тот отозвался предельно дружелюбно:

- Сделаю это с особым удовольствием, Юрий Ильич!

Замечу, что как только закрутилась история с моей отставкой, я не встретил ни одного работника среднего уровня, который отнесся бы ко мне плохо - все относились с исключительным теплом и сердечностью.

Охрана у меня состоит из трех человек, это постоянная бригада. Плюс водители, которые также являются охранниками. Во время выездов - скажем, в какую-нибудь редакцию, - обычно выделялась выездная охрана, человек пять-шесть. Федеральная служба охраны - это очень отлаженная служба.