Вариант «И»

И, предвосхищая вопрос, добавил:

– Я, возможно, выйду из театра. Ненадолго.

Человек не произнес ни слова. Его просто не стало.

Я оглянулся на двери, ведущие в вестибюль. Возле каждой из них стояло теперь по два рейнджера. Их автоматы нельзя было бы утаить под элегантными облегающими пиджаками; но ребята и не старались скрывать оружие.

Ну как будто бы все.

Я вошел в зал и направился к месту, которое все это время сберегала для меня Наташа. Она глянула на меня, – показалось, – как-то отчужденно. Я попытался улыбнуться, но получилось это, по-моему, не очень убедительно.

А зал словно бы взорвался. Но вовсе не по поводу моего появления. Для зала я был – никто. Журналистов и без меня здесь была едва ли не половина из присутствующих. Одним больше, одним меньше – невелика разница.

Я присел и, собравшись с духом, хотел сказать ей несколько слов – пока еще можно было. Сейчас мы с ней балансировали на лезвии самурайского меча. Долго на нем не протанцуешь. И нужно было сделать что-то, чтобы мы спрыгнули не по разные стороны клинка.

– Наташа… – начал я.

Но писк связи прервал меня.

То был Иванов.

– Экстренно, – проговорил он прямо мне в ухо. – Только что зафиксировали: в наблюдаемую машину сел знакомый. Тот, кого упустили у Реанимации.

Выглядит он нормально, хотя передвигается, похоже, с некоторыми затруднениями. Пожалуй, стоило бы вам самому взглянуть.

– Иду, – ответил я.

Наташа смотрела на меня так, словно видела последний раз в жизни. Вряд ли потому, что вдруг испугалась за меня: похоже, что в мою способность выкручиваться из неприятных ситуаций она успела поверить. Скорее собиралась сейчас встать и уйти – и забыть, что я вообще существую на свете. Я склонился к ней. И сказал самым внушительным тоном, на какой только был способен:

– А ты не трогайся с места. Пожалуйста. Дождись меня.

И добавил:

– Пока меня нет, связь пойдет через тебя. На, держи. Защищенный.

И сунул ей в руку мобильник.

Она подняла брови и хотела что-то спросить, но я замахал на нее руками и заспешил к выходу.

По дороге оглянулся на камеры. Операторы уже прильнули к видоискателям, уточняя наводку, готовясь к приближавшемуся мгновению, когда на сцене появится Претендент Искандер.

Мне тоже очень хотелось увидеть это. Но не оставалось времени. Счет его пошел уже на секунды.

И тут меня – очень не ко времени – остановили:

– Мистер Вебер!

Вот холера! А вернее – мистер Стирлинг. В самый неподходящий момент. Не до него сейчас, честное слово.

– Мистер Стирлинг, очень рад вас видеть. Но, к сожалению…

Он прервал меня гневным:

– Где статья?

– Вот она. – Я похлопал себя по карману. – Но сейчас у меня нет ни секунды времени…

– У меня есть. Давайте.

– Однако, если у вас возникнут вопросы…

Я заранее знал, что они у него возникнут, и в немалом количестве. Маленькое торжество было запланировано мной заранее: присутствовать при том, как он станет читать этот текст и любоваться сменой выражений на его физиономии, когда он сперва не поймет, в чем дело, а потом сообразит, что представленная им сторона проиграла дело по всем статьям, потому что их игрок сошел с поля.

– Возникнут – тогда я найду вас, и вы ответите.

– Ну что же – как вам будет угодно.

Я вытащил конверт с распечаткой грузинского текста. И вручил ему.

– Только не засвечивайте всем и каждому, пожалуйста.

– Не беспокойтесь, – ухмыльнулся он.

Я приветственно помахал ему рукой и заторопился к выходу.

В вестибюле снова маячил неприметный мужчина, с которым я недавно разговаривал. Я пробормотал ему на ходу:

– Срочно государю: ни в коем случае не выходить на сцену, пока не получите добро по связи Иванова. И второе: на точке в зале – камера президентского ТV – без оператора, но под надзором. Немедленно и без суеты: надзор нейтрализовать, и все кабели ее отключить. Хотя бы топором, понятно? Еще лучше – вообще забрать ее…

– Если не удастся?

– Развернуть куда-нибудь – пусть глядит хотя бы в потолок. Но ни в коем случае – не на сцену! Исполняйте.

Он опять не удивился. И так же ненавязчиво, как в прошлый раз, исчез.

Я выскочил на бульвар, локтем прижимая к боку прикрытый пиджаком Изин подарок. Не тот, что пищит, а другой, с более выразительным голосом.

7

Похоже, Липсис был связан с этим подарком незримыми нитями: через десять секунд я услышал над ухом его сопение. На бегу он пробормотал:

– Как ты решил брать их?

– Штурмом, – ответил я, – не годится. Поднимут шум и выиграют время. Думал было подорвать, но тут и это никак не получится: дома, люди…

– Мой снайпер сидит вон там, – Изя кивнул куда-то вверх, но я даже не поглядел: снайпер явно был ни к чему – при тонированных-то стеклах.

– Ладно, – сказал я. – Кое-какие меры я все же принял.

Из сумки, моей неотвязной спутницы, я извлек два баллончика.

– Дезодоранты? – поинтересовался Изя не без иронии.

– Ага, – согласился я. – Один – чтобы поплакать, второй тебе обонять не советую: усыпляет в малые секунды. Немецкое качество!

– Дверцы наверняка изнутри заблокированы.