Вариант шедевра

Докладываем, что 6 марта 1986 года завершился XXVII съезд КПСС, организованный нами в соответствии с планом «Голгофа». Как и задумывалось, с помощью активных акций съезду был придан откровенно демагогический характер. В докладе Горбачева превалировали призывы к УСКОРЕНИЮ, поднятию экономики на уровень новых требований (?!), дальнейшей (?) ДЕМОКРАТИЗАЦИИ и т. д. Особенно взрывной характер на фоне откровенно дегенеративной антиалкогольной компании, когда уже в массовом порядке стали производить самогон, пить одеколон, политуру и разбавленный водой гуталин, носили подготовленные нами в соответствии с контрастной пропагандой тезисы о «борьбе за чистый и честный облик партийца, за принципиальную кадровую политику»…

Основным достижением январского пленума 1987 года считаем внедрение в широкий партийный оборот тезисов о ЗАСТОЕ (термин и вся разработка подготовлены в Институте кино при личном участии А. Нуйкина), что, как мы планируем, является началом широкой дискредитации прошлого, особенно Великой Отечественной войны, что оттолкнет от объекта «А» элитные партийные круги старшего поколения и сделает их важным дестабилизирующим фактором на последующих этапах…

Агентурой влияния проделана огромная работа, увенчавшаяся принятием на июньском Пленуме 1987 года положений о ХОЗРАСЧЕТЕ, КООПЕРАЦИИ и особенно ВЫБОРАХ ДИРЕКТОРОВ, что в целом должно послужить началом форсированного развала социалистической экономики. Удивительно, что партийно-административная верхушка с большим недоверием относится к идеям рынка. Даже такой опытный хозяйственник, как Ю. Лужков, на прямой вопрос на телевидении, не считает ли он новые экономические меры вариантом ленинского НЭПа, уклонился от ответа, опасаясь попасть в «рыночники».

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

HCX.N 10/285

ИЗ АГЕНТУРНОЙ СВОДКИ СПЕЦИАЛЬНОЙ

ОПЕРАТИВНОЙ ГРУППЫ

ПО ОБСЛУЖИВАНИЮ ОБЪЕКТА «Б» (псевдоним Ельцина и его окружения).

«…Главное внимание уделяется обострению отношений между Горбачевым и Ельциным и созданию Ельцину образа пострадавшего за правду, столь любимого в народе. На подготовку пленума МГК в ноябре 1987 года не пришлось затратить почти никаких усилий: все и без того готовы были растерзать Ельцина, как требовали партийные традиции, и даже инкриминировали ему самоубийства некоторых райкомовских секретарей. Таким образом, сделан первый реальный шаг в закреплении в народном сознании имиджа Ельцина, как противовеса Горбачеву и политика, выступающего против руководства партии».

… Ю. В. задумчиво пил чай и пребывал в отличном расположении духа, словно и не был неизлечимо болен. Читал свои стихи, очень хвалил Володю (иначе он не называл Крючкова) за интересные рассказы о прошедших театральных премьерах.

– Хотя Филипп Денисович (Бобков – начальник идеологической «пятерки», ныне руководитель нашей группы в «Мосте», лично контролирующий деятельность московского правительства. – Авт.) фигура незаурядная, которой и в подметки не годятся ни Бенкендорф, ни Дубельт, но он скучновато докладывает о новинках литературы и искусства, а Володя (Крючков. -Авт.) даже кое-что показывает и делает это с большим талантом! Впрочем, не будем отвлекаться: вот уже почти три месяца я буквально фильтрую досье наших партийных руководителей, чтобы найти фигуру для второго этапа «Голгофы». Есть блестящие умы в международном отделе, скажем, Фалин, Загладин, Черняев, даже Бурлацкий, но все они обинтеллигентились и не годятся на роль народного лидера – от них так и пахнет Академией наук и ученостью, а наш народ этого не выносит. Нам нужен истинно русский характер, с его разухабистостью и широтой, выпивоха и балагур, который может и сплясать под гармошку, и сигануть на спор в речку, и дать в нос, если ему так захочется.

– А просмотрели ли вы нашу провинцию? – спросил я. – Всетаки и Ленина, и Бунина, и Сталина, и Солженицына нам дали не Москва и не Ленинград…

– Естественно, просмотрел, но мало живых, интересных людей, – вздохнул он, – кроме…

– Ельцина? – осторожно вставил я, не совсем уверенный, что попал в точку.